А вот и Полетта

Марселина гладит голову Мюриэль, тихонько говорит ей на ушко: Все хорошо, девочка моя… не бойся… Ким уже позвонил, акушерка сейчас будет

… Но к этому времени Мюриэль мучается уже несколько часов, это слишком долго, ей хочется, чтобы все прекратилось немедленно. Сейчас же. Она так накричалась, что не в силах вымолвить ни слова, может только мотать головой из стороны в сторону – единственное, что ей еще удается выразить. Нет. Нет. Нет.

А время идет. Схватки следуют одна за другой. И неустанно опустошают ее. Вот еще одна, более мучительная, чем другие. Она вырывает ей внутренности. Показывается головка ребенка. Марселина знает, что больше ждать нельзя. Мюриэль, малышка моя… поможем ему выйти… слушай меня… я скажу тебе, когда тужиться, ладно?.. вот хорошо, вдохни… а теперь давай тужься… да… да… да… хорошо… еще разок… тужься… еще… еще… еще… уже почти получилось… еще, сильнее… вот, головка вышла… самое трудное ты уже сделала… последний раз… ну вот, он здесь, у тебя получилось… добро пожаловать, ангелок… Мюриэль, это девочка…

Марселина взволнована, она укрывает младенца простыней, чтобы он не замерз, наклоняется, чтобы положить его в руки Мюриэль, но та отворачивается. Она не хочет ни смотреть, ни трогать. Марселина готова заплакать, но сдерживается.

Два часа ночи. Ги и Ким дежурят по обе стороны дороги, перед самой развилкой. У каждого в руке карманный фонарик. Приближается машина акушерки, они начинают размахивать руками, указывая, куда свернуть, чтобы подъехать к дому. Во дворе наступает черед Фердинанда, он открывает дверь, ведет ее в дом. Она весела, движения ее быстрые и точные. Марселина испытывает облегчение. Мари объясняет, что приехала так быстро, как только смогла, но, когда прозвучал звонок, она была еще в родовой. Младенцы часто появляются на свет ночью в полнолуние. И еще в конце недели, да, вот так! Она осматривает ребенка, перерезает пуповину и перевязывает ее, занимается Мюриэль, проверяет, все ли вышло, расспрашивает, как все происходило, поздравляет всех с отличной работой. Но понимает, что не все так гладко: Мюриэль не смотрит на младенца, даже когда он начинает плакать. Тогда Марселина подходит, гладит руку Мюриэль, склоняется к ее уху и шепотом спрашивает, хочет ли та сама рассказать, как все случилось, или предпочитает, чтобы сначала рассказала она. Мюриэль предпочитает второе. Обе женщины выходят из комнаты, унося ребенка. Мюриэль отворачивает голову к стене и тихо плачет.

68

Воскресенье