А вот и завтра

Вот эвфемизм уже – вежливость на грани лжи. Потому что когда говорят «особенные дети» – это ведь не особенные: не вундеркинды, не дети индиго, не с ранними огромными способностями умственными либо физическими, не обладатели каких-то сверхвозможностей. Имеются в виду дети с патологией развития органов или функций, центральной нервной системы, каковая патология классифицируется как болезнь и требует лечения. Недоразвитый физически, умственно, социально. И надо понимать: «особенный» – это он тебе сейчас не интегралы в пять лет брать будет, а ложку держать в руке не может.

Но политкорректность идет дальше! Из элементарного такта и сострадания ты не будешь при родителях называть ребенка калекой. И сам ребенок таких слов слышать не должен. И сверстникам надо объяснить, что дразнить его такими словами – большой грех, нехорошо и нельзя. Но когда здесь нет ни самого несчастного, ни родителей и всех родственников – мы можем называть вещи своими именами? – Тоже нет, запрещает политкорректность. Это нельзя. Нехорошо. Негуманно. Их вообще нельзя считать калеками, нельзя думать о них как о калеках – они просто особенные. И все тут! И вы понимаете, что мы имеем в виду!!!

О-па! Милосердие как ложь из вежливости и сострадания – сменяется ложью как принципом изменения мира. Мы будем думать, что калек не бывает – и их не будет, а будут особенные люди. А помощь, уход, лечение, опека, они же сами жить не могут – они чем от калек отличаются? Нашим представлением о ценности и равноправном достоинстве их личности.

Запомним это благое намерение.

Меняя язык – мы меняем мировоззрение. Меняя мировоззрение – мы меняем мир. Мир есть то, что мы хотим, полагаем должным, добиваемся, сделаем.

2. Политкорректность есть запрет на публичное существование любой информации, которая может оскорбить, обидеть, задеть, унизить какую-либо группу тем, что эту группу объявят хоть в чем-нибудь хуже, ниже, слабее, не-способнее, глупее, аморальнее, криминальнее, агрессивнее, трусливее, отсталее (и так далее), чем другие группы. А если не прямо обвинят, так хоть косвенным намеком заденут.

Но миром правит красота, оу йес. А мать красоты – что? – правильно, симметрия. То есть ни одну группу нельзя публично объявить и лучше других. Умнее, сильнее, способнее в чем бы то ни было, чем другие. То есть тогда другие будут как бы объявлены хуже. Что никак недопустимо.

Где никто не хуже других – там никто не лучше других. И Поликрат, обернувшись, показывает Солону на пройденное гречишное поле, где ни одна метелка не торчит выше других над ровным массивом: видишь, как все гладко, когда оборвешь торчащих выше прочих? Но страшная смерть Поликрата и мудрые законы Солона еще впереди…

Неравенство групп – эт-то еще что значит?! Что по факту принадлежности к какой то группе человек признается глупее, или слабее, или неспособнее в чем-то, или агрессивнее. Это изначально ограничивает его возможности в жизни, это сужает его права, это ограничивает возможность его счастья. Это вообще признает его менее полноценным членом общества, чем тот, кто признан выше него!

Так-то. Неравенство – это что? Это – дискриминация! Ограничение в правах. Это признание одной группы хуже другой – и тем, кто хуже, меньше в жизни дается. А дискриминации мы не допустим. Ни по какому признаку. Дискриминация – это всегда зло!

Вот вам эгалите! Сейчас будут либерте и фратерните в придачу. Карманы попросим держать шире.

3. Политкорректность, рожденная святым стремлением к равноправию всех людей, пала жертвой того же стремления за гранью разумного. Кто тебя породил – должен вовремя остановиться в своем воздействии, не то он тебя же и убьет. Но перед смертью изуродует до неузнаваемости. Да-да, господа студенты, это тоже называется диалектика.

Для начала политкорректность приняла облик языковой цензуры. Некоторые слова говорить нельзя. Их объявим плохими, стыдными, отсталыми. Призовем на помощь мораль – эти слова объявим аморальными. В подкрепление морали предъявим науку – объявим эти слова антинаучными. И слова, еще вчера обычные граждане словаря, сегодня с обритыми головами и позорными надписями на полосатых робах каторжников, пошли в концлагерь.

4. Но за словами стоят понятия! Так вот понятия тоже нельзя.

Нет слова – значит, нет и явления.

Поручик Ржевский в изумлении: жопа есть – а слова нет!

Ибо любое явление, известное людям, находит свое отражение на семантическом уровне и тем самым на уровне вербальном.

Явление – понимание – словесное выражение.

Нет явления – нет и слова.

Но! Отчасти верно и наоборот:

Нет слова – нет и явления! В смысле – в нашем сознании нет.

Изменяя слово – мы изменяем наше отношение к явлению – мы подвергаем явление переквалификации – и наше сознание теперь на месте прежнего явления сознает нечто иное.

Люди с ограниченными возможностями – это не калеки и не идиоты. Они такие же личности – личности! – как все остальные.