А жизнь так коротка!

Обычно он отключал его на ночь, связь с ним поддерживалась через Мустанга, старшего телохранителя. Но сегодня он лично на проводе – ситуация того требует.

Звонил Алыча.

– Граф, в натуре, тут такая канитель...

– Короче...

– На Булатникова наехали. Два киллера в палату к нему подкатились, мочкануть хотели...

Одно дело хотеть, а другое мочкануть.

– Он жив?..

– Да вроде... Пулю ему в грудину вкатали. Но копыта он не отбросил, жив... Тут, короче, расклад такой. Пацан наш, Булат, из «бригады» Вагонетки, проведать братана пришел. С ним тоже наш пацан был, Балык. Ну они, короче, волыны повыхватывали и давай палить... Одного киллера наглушняк вальнули, второго подстрелили...

– Так этот второй живой?

Графа больше заинтересовал киллер, чем два его бойца. Он даже не спросил про Булата и Балыка, что с ними и где они сейчас. Потом спросит...

– Брюхо ему прострелили. Лепилы над ним поколдовали, сейчас он вроде в реанимации...

– Ты пацанов поставил его пасти?

– А на хрен он мне нужен?

– Урод ты, в натуре! – рявкнул Граф. – Киллера Баул натравил, больше некому. Он же нам Баула с потрохами сдаст...

– А-а, вкурил, Граф, вкурил... Но киллера менты пасут...

– Сколько их?

– Да вроде двое...

– А Баул десяток пацанов подошлет, что тогда?.. Короче, сдашь киллера Баулу – рулетку будешь крутить с тремя фишками...

Рулетка с тремя фишками – это револьвер, в барабане три патрона. Пятьдесят на пятьдесят. Но на самом деле шанс остаться живым два из десяти, не больше. Такая вот математика...

– Да я сам с волыной на стреме возле него стоять буду. – Голос Алычи дрогнул. – И пацанов десятка два поставлю...

Страшно стало. – Давай шевелись...

Граф положил трубку. Нельзя отнимать у Алычи драгоценное время. Каждая секунда дорога. Баул, конечно, в курсе дела. Недобитый киллер для него опасный свидетель. И он попытается его грохнуть. Но этого не должно случиться.

О братьях Булатниковых Граф думал сейчас меньше всего. Старший брат сработал под наживку. Убили его или нет, неважно. Главное, Баул дернулся, послал киллеров в пику Графу. Младший брат защитил старшего. И при этом оставил в живых киллера. Надо будет ему штук пять баксов отстегнуть за работу...

Киллера нужно расколоть. В самый раз будет, если он Баула ментам сдаст. Руоповцы в него зубами вцепятся, под статью гада подведут, мокруху шить будут, путевку к хозяину оформлять начнут. Только Баул сейчас в большой силе. Он так просто ментам не сдастся. Зубы начнет им расшатывать, пока с корнями не вырвет. И прокурора подкупит, и на судей надавит... Но это если Граф будет в стороне стоять, в дело не вмешиваться. А если он руку приложит, ментам все условия создаст... Глядишь, и выгорит дельце. На «кичу» Баула заметут, вот тут Граф его и достанет. На «хате» в «крытке» телохранителей у Баула не будет. Зато «гладиаторов», готовых исполнить волю Графа, сколько угодно...

* * *

– Мудаки членоголовые! Жертвы аборта! – ругался Баул.

Ему также сообщили о происшествии в четвертой городской больнице. Только в отличие от Графа он уже спал. Сон как рукой сняло. Идиоты! Дело завалили да еще киллера ментам живого сдали.

– Босс, ну кто думал... – жалко оправдывался Бульдозер.

– А как ты мог думать, если мозги в роддоме оставил?..

Хрен с ним, с этим Булатниковым. Не получилось грохнуть, невелика беда. Главное, он уже бросил вызов Графу. Но киллер... Его ментам оставлять нельзя. Вдруг язык развяжут? На Баула выйдут. Доказать ничего не докажут. Насос, он хоть и штатный ликвидатор, но заказ ему через посредника передавался. Но вонь поднимут. А он в депутаты баллотируется. Ему шумиха вокруг своего имени не нужна.

– Да ладно, босс, вальнем каратяку, я отвечаю...

– Мля, придурок! Каратяку не тронь, отпадает. Ты, дятел, исполнителя убери. Врезайся быстрей...

– А-а, всек, не вопрос...

– Срок тебе – два часа. Жду звонка... Завалишь дело – на переплавку пойдешь...

– Не понял... Какая переплавка?..

– А куда, по-твоему, отправляют никуда не годные бульдозеры?..

– Ну вот, сразу и негодные... – обиженно протянул Бульдозер. И тут же подобрался: – Все будет о\'кей, босс!

Баул бросил трубку.

Перед тем как опустить голову на подушку, он глянул на часы. Два ночи. Значит, Бульдозер позвонит где-то в четыре. Вот тогда можно будет спать спокойно...

* * *

Сержант и старшина патрульно-постовой службы с недовольством посмотрели на Алычу, когда тот в сопровождении трех «быков» из личной свиты подошел к реанимационной палате.

– Чего надо? – перегораживая ему путь, лениво спросил старшина.

Тюфяк тюфяком, достанешь пушку, он даже среагировать не успеет. Хотя автомат при нем на взводе. Но это обманчивое впечатление. Да, западло ему среди ночи охранять какого-то киллера, это так. Пост с бухты-барахты выставлен. Но службу старшина знает. Это он только внешне расхлябан, а внутри у него все сжато. Лишнее движение – и тут же последует реакция. И сержант начеку. Стоит так, что старшина не перекрывает ему сектор обстрела. И автомат-короткостволка в готовности.

– Майор ФСБ Леваков, – официальным тоном представился Алыча.