«А» – значит алиби

Раздвижная дверь стенного шкафа была плотно прикрыта, и это мне не совсем понравилось. Вдруг из ванной комнаты донесся слабый скрежещущий звук. Замерев, я присела на корточки, сердце глухо упало вниз. В качестве оружия у меня был только фонарь, и я проклинала себя, что не захватила пистолет. Опять повторился тот же невнятный скрип, который вдруг показался мне ужасно знакомым. Я резко распахнула дверь и осветила ванную фонариком. Ну конечно – это обычная мышка, без устали бегающая по кругу внутри своего проволочного колеса. Ее клетка как раз стояла на полке. Щелкнув выключателем, я убедилась, что, кроме этого грызуна, здесь больше никто не прятался.

Затем я приблизилась к нише, отодвинула дверь и, подождав секунду, заглянула внутрь. Стенной шкаф был набит одеждой. Переведя дыхание, которое до сих пор пыталась сдерживать, я еще раз внимательно огляделась вокруг. Убедившись, что дверь черного хода закрыта, и, задернув занавески на кухне, я вернулась к Шарон. Потом включила в гостиной свет и опустилась рядом с телом на колени. Пулевое отверстие находилось у самого основания горла, словно медальон, в котором вместо фотографии была живая плоть.

Ковер около головы потемнел от крови и по цвету напоминал сырую куриную печень. В волосах Шарон я заметила мелкие осколки костей и поэтому решила, что пуля попала в позвоночник и разнесла его вдребезги. Что ж, так лучше для нее – все-таки меньше мучений. Судя по всему, она упала прямо на спину – обе руки раскинуты, а бедра слегка повернуты. Глаза остались полуоткрыты, их зелень уже потускнела, а пепельные волосы казались мертвенно-серыми.

Если бы я оказалась здесь, как мы и договаривались, она, возможно, осталась бы жива. Мной овладело запоздалое раскаяние, и я мысленно попросила у Шарон прощения за свои плохие манеры, за свое недомогание, за смертельную для нее задержку. Мне хотелось взять ее за руку и попытаться оживить, но это было невозможно, и вдруг до меня дошло, что если бы в тот момент я оказалась здесь, то тоже могла быть уже мертва.

Я еще раз внимательно оглядела комнату. Палас был старый и вытертый, так что следов от обуви не осталось.

Подойдя к окну, я поплотнее задернула шторы, чтобы сейчас, когда включен свет, никто не мог заглянуть с улицы. После этого я совершила уже более подробный осмотр всех помещений в квартире. Постель осталась неразобранной. В ванной валялись сырые полотенца.

Корзина для грязного белья переполнена. На краю ванны стояла пепельница с раздавленными и размазанными окурками; после сегодняшнего посещения казино мне уже была знакома эта ее манера. Квартира состояла лишь из трех основных комнат – гостиной с обеденным столом у окна, кухни и спальни. Мебель была расставлена как попало, и, похоже, самой Шарон здесь принадлежали лишь некоторые детали обстановки. Что касается общего бардака в квартире, тут явно чувствовался стиль хозяйки – грязная посуда в раковине, переполненное мусорное ведро... Я бегло просмотрела бумаги рядом с телефоном – груда уведомлений и счетов. Судя по всему, ее склонность к хаосу в финансовых делах не претерпела изменений с тех пор, как она покинула Санта-Терезу. Взяв со стола всю пачку этой бухгалтерии, я сунула ее в карман куртки.

До меня снова донесся уже знакомый металлический скрип, и я зашла в ванную, чтобы еще раз взглянуть на эту глупышку. Совсем крошечная мышка с коричневой шкуркой и ярко-красными глазками-бусинками продолжала терпеливо бегать по замкнутому кругу, оставаясь все время на месте.

– Прошу прощения, – произнесла я хриплым шепотом, почувствовав у себя на губах соленые капельки слез, и встряхнула головой, понимая, что сейчас совсем не время для сантиментов. Бутылочка с водой была еще полная, а вот еды в клетке совсем не осталось. Я положила на блюдечко несколько зеленых таблеток, лежавших рядом на полке, и снова вышла в гостиную. Подойдя к телефону, набрала номер полиции Лас-Вегаса. В памяти некстати всплыл предостерегающий голос Кона Долана. Еще не хватало, чтобы меня задержали для допроса. В трубке раздался один из этих суровых и официозных голосов.

– Приветствую вас, – начала я. Мой голос немного дрожал, и я быстро откашлялась. – Не так давно, э-э-э... слышался какой-то шум из квартиры соседки, а сейчас я решила к ней постучать, но никто не отвечает. Боюсь, не стало ли ей плохо. Не могли бы вы проверить, что там случилось?

Мое сообщение, судя по всему, вызвало у диспетчера раздражение и скуку, но он все-таки записал адрес Шарон и обещал кого-нибудь прислать.

Взглянув на часы, я поняла, что находилась в квартире не более получаса, но уже пора было убираться отсюда. Меня сейчас бы совсем не обрадовал телефонный звонок или неожиданный стук в дверь. Я проследовала назад к черному ходу, выключая везде свет и невольно прислушиваясь, не приближается ли кто-нибудь к дому.

Времени в моем распоряжении оставалось очень мало.