А76 (сборник)

Сначала возник армейского образца ботинок на толстой ребристой подошве, потом нога в защитного цвета брюках, которая вытянула за собой упакованное в «пятнистую» куртку туловище, а туловище вынесло на сутуловатых плечах бритую голову в зелёном кепи. Это было явление Марса в полной боевой экипировке. Второй комплект вышеописанного «милитаристского» наряда Режиссёр протянул сугубо штатскому Профессору:

– Держи! Размерчик выбирал по себе, так что надевай прямо поверх своей. Потом можно будет всё это выкинуть…

Профессор не отозвался. И не взял одежды, протянутой ему. Он стоял на обочине, возле бетонного столба, ртутный фонарь на котором не горел с августа 1991 года.

– Ты что? – опешил Режиссёр.

Посмотрел.

Понял.

Помолчал.

Ветер – стылый осенний ветер – солоноватый – морской – начищал – ваксил – начищал до блеска тёмный асфальт, сгоняя палую листву на газон.

Темнело. Режиссёр не видел лица Профессора. И хорошо, что не видел. Не надо бы это видеть. Экая невидаль! – Но не надо бы…

– Надень, – повторил он, протягивая пакет с одеждой, – а то испачкаешься…

– Куда же теперь её? – Профессор пытался натянуть поверх своих чёрных отутюженных брюк мятые штаны защитного цвета, но застрял в подкладке – что-то там скомкалось, вывернулось, спуталось – (чёрт, чёрт, чёрт!) – Профессор нервно рванул штанину – (кхр-р-р!) – нога выскочила наружу – («всё равно потом можно выкинуть») – и обрывки подкладки белыми лохмотьями – («как клоун!»)…

– За гаражами есть яма. Туда положим, – Режиссёр закурил, встав с подветренной стороны: Профессор не курил и не выносил запаха курева.

Уголёк тлел в ночи – у губ обветренных, выдыхающих слова сухим дымом:

– Жаль животину…

– Почему Бог так жесток? – вопрос повис в осеннем воздухе.

– Ты бы ещё спросил: в чём смысл жизни? – отозвался наконец Режиссёр откуда-то из сгущающейся темноты. – Жила животина и отжила свой срок.

– Так жалко же…

– Жалко, – согласился Режиссёр. – Животных жалко: они твари бессловесные, бессознательные, бескорыстные; даже пожаловаться не могут на свою судьбу. А люди сами виноваты в своих бедах. Людей мне не жалко. Честно говорю, если бы я был диктатором, то действовал бы как Гитлер: согнал бы всех наших чинуш в концлагеря и заставил вкалывать без зарплаты и выходных, пока не околеют!.. Нет, лучше посадить их в клетки и возить на потеху публике, как передвижной зоопарк… Чтобы люди им в морду плевали!

– А меня? – спросил Профессор. – Тоже в зоопарк?

– Тебя-то за что? Ты же не чинуша.

– Я хуже, – серьёзно заметил Профессор. – Я интеллигент. И любое насилие на дух не переношу.

– Ну и что? От вашего интеллигентного нытья всегда отмахивались, как от мошкары. Что вы можете сделать?

– Революцию.

Режиссёр загасил сигарету:

– Что ж, тогда мне придётся вас расстрелять. Всех.

– Вот и я о том же, – охотно согласился профессор.