Абандон 2

— Что… что случилось? — спросила она, отстраняясь, — Арти, почему ты не радуешься? Всё в порядке? Ты… это снова ты, да? Так ведь?

— Да, Соня, — кивнул я, — я — это снова я. Самый обычный.

— Тогда в чём дело? Чего ты такой… напряжённый?

— Слушай, расскажи, пожалуйста, что происходило с того момента, как я вышел из той комнаты в подземелье. Можешь? — попросил я.

— Ну хорошо… — Соня развернулась и пошла обратно к топчану. Она разместилась на нём, подобрав под себя ноги. Потом кивнула мне на ближайший стул, — садись.

Я молча занял указанное ей место.

— Сначала я была в полной темноте. Потом пришёл какой-то здоровенный мужик. Точно из этих, из ночных — у него так глаза сверкали, и зубы выпирали, что мне жутко было. Он принёс жаровню с углями. Так я могла хоть что-то видеть. Ну и чаёк это волшебный. В общем, сидела я так. Тревожилась, переживала. А потом будто сердце кольнуло. Тяжело так, неприятно. Я сначала значения не придала — ну, подземелье же. Может, кислорода не хватает. А потом вдруг поняла: ты умер. Мне сложно описать, как это. Просто узнала это — и всё. Я схватила жаровню и побежала с ней по тоннелям, как с фонариком, — она усмехнулась, — дура, да? Прибегаю в какую-то камеру, где огонь горит. Там мальчишка на столе спит. Рядом женщина хлопочет и причитает что-то по-ихнему. А прямо у этого каменного стола ты валяешься, — Соня вздохнула и провела рукой по волосам, — Арти, у тебя сердце не билось. Ты был мёртвый. По-настоящему. Понимаешь? Знаешь, что я чувствовала?

Я опустил глаза. Соня ещё раз вздохнула, потом продолжила:

— Что я должна была думать? Ночные ведь не умирают просто так, — сказала она. — Я решила, что тебе кровь нужна. А рядом как раз мелкий ножик валялся. Ну, я порезала ладошку и приложила её к твоему рту.

— И… что? Я начал пить? Да?

Я чувствовал, что у меня голова кругом идёт. Как-то сложно всё.

— Что? — удивилась Соня, — а, нет. Только рот тебе испачкала. А потом опять появилась эта женщина…

— Тара, — вставил я.

— Да. Тара, — кивнула Соня, — она опустилась перед тобой на колени и начала делать искусственное дыхание и массаж сердца.

— А потом?

— Потом ты захрипел, закашлялся. Кажется, ты сказал что-то Таре. А, ещё у тебя, кажется, глаза были чёрные. То есть, там, конечно, темновато было — но белков я вообще не заметила. Подумала ещё, что это от давления или чего-то в этом роде. Но выглядело это жутко. В общем, ты прохрипел что-то и вырубился опять. Только теперь ты дышал.

— И что? — спросил я, — а дальше как?

— А что как? — Соня всплеснула руками, — я же не знаю, как у ночных принято. Я увидела, что ты вроде как опять жив. Откуда мне знать, что ты снова нормальным стал? Я оставила тебя этой Таре. А меня сначала снова отвели в комнату с жаровней. Но скоро пришли люди — настоящие люди, которых мы там, у обрыва встретили — и отвели меня сюда, в этот дом. Дальше ты знаешь.

— Странно это всё… — констатировал я.

— Что странно то? — спросила Соня, — ты ж не говоришь ничего. Только расспрашиваешь.

Я рассказал Соне в общих чертах всё, что узнал про Предвечного. Без деталей, конечно. Но Соня определённо имела право знать.

— И ты не понимаешь, откуда у тебя эти знания, так? — спросила она, когда я закончил рассказ.

— Верно, — кивнул я, — Тара предположила, что, возможно, дело в твоей крови. Ты ведь достала то самое сердце.

— Но я… знала не больше твоего, — Соня пожала плечами.

— Я тебе верю, — кивнул я, — но у ночных, как обычно, есть сомнения.

— Да пошли они в жопу! — Соня рассерженно фыркнула.

Я улыбнулся в ответ.

После разговора с напарницей я вернулся в домик, где встречался с Тарой. Она по-прежнему сидела в углу комнаты, завёрнутая в чёрный саван. Мне даже стало как-то неудобно, что я заставил её так долго ждать. Но кто мог подумать, что она останется на месте?

— Может такое быть, что кровь знает больше хозяина? — спросил я.

— Это вряд ли, — ответила Тара, — по твоему она не лжёт?

— Нет, — ответил я, едва сдержавшись, чтобы не добавить какую-нибудь резкость.

— Тогда остаётся она возможность, в которую мне до последнего не очень хотелось верить, — вздохнула она.

— Какая же?

— Знанием с тобой поделился Предвечный, — ответила хозяйка.

— Но… зачем? — растерянно спросил я.

— Затем, что он готовил тебя в качестве своего аватара, — ответила она, — он дал тебе часть своих воспоминаний, которые оставались скрытыми. Потому что, когда ты был частью ночного народа, он мог тебя контролировать. Делать так, чтобы подготовка оставалась незамеченной.

— Всё равно не понимаю, — я покачал головой, — зачем ему какой-то аватар? Зачем ему вообще вселяться в кого-то? Тем более в меня?!

— Знаешь, не так давно мы беседовали с одним заезжим геологом, — Тара неожиданно заговорила по-русски; впрочем, я не сильно удивился, помня, что говорил Патрик, — мы обсуждали разные глобальные проблемы. И он сказал одну максиму, которая мне очень понравилась. О том, что «миром правит не тайная ложа, а явная лажа», — она вздохнула, — тайных лож действительно хватает. Но часто именно лажа оказывается сильнее.

— Этот геолог… он жив? — с подозрением спросил а.