Абиссаль

– Это визитная карточка клуба. Бои без правил. При этом тебе ставят в соперники любого, кто изъявил желание. Не учитываются опыт, весовые категории, возраст. Ты можешь делать с этим человеком все что угодно. Можешь даже до смерти его забить. «Красный бой» – кровавый бой, немногие выживают после него. А победителю, кроме славы и уважения, достается еще один бонус – деньги. Есть много богатых придурков, которые приходят сюда и платят за то, чтобы посмотреть на это зрелище. Для них это развлечение. Знаешь, как сотни лет назад, когда люди ходили на рыцарские бои.

Меня не напугало это место. Я была даже рада там находиться. Там, где пахнет силой и смертью, борьбой и сладкой победой, чистым виски и сломанными носами.

Этот клуб – эпицентр здоровенных, накаченных парней. Будто все они искупались в каком-то радиоактивном озере и теперь превратились в массивных мутантов. Большинство бритоголовые, все в черных майках. Это и были те самые «Буйволы», наши друзья. Хорошо иметь таких друзей. От одного их вида можно было в штаны наложить.

Небольшой ринг, прожекторы, в нескольких метрах – зона бара, множество столиков, музыка. Огромное количество мужиков, многие пришли сюда с девушками, веселыми дурочками, кокетливо стреляющими подкрашенными глазками. Суровое место. Я знала, что здесь собрались опасные люди, самое настоящее бандитское гнездо, но я ощущала умиротворение. Я стала такой же, как они. Я тоже повидала многое, сделала немало, за что меня еще триста лет можно жарить в адском котле.

Мы подошли к Бораско. Раньше я его никогда не видела, но почему-то сразу узнала. Он был такого же возраста, как Брайс. Шея была с толщину моей талии. Седые кучерявые волоски покрывали его мускулы на руках размером с мою голову.

– Вот уж не ожидал вас сегодня увидеть. Я думал, вы и позабыли обо мне. Сейчас снова будете говорить, как много дел на вас навалилось, да?

– Извини, друг, – ответил Брайс. – Слишком много произошло за последний месяц.

Мужчины обменялись рукопожатиями.

– Да знаю я, знаю. Все только и говорят о том, как вы надрали задницу Леммону. Я даже не сразу в это поверил, правда. Вы, конечно, на многое способны, ребята, но такого я от вас не ожидал. Пока вы были в Испании, по улицам гуляло еще несколько человек из «Сальвадора», но мои ребята сразу же с ними разобрались.

– Мы ценим твою помощь, Бораско.

– Доминик, может, ты, наконец, представишь мне свою девушку?

– Мы давно не виделись, но неужели ты думаешь, что у меня настолько изменился вкус?

– Я Арес. И, к счастью, я не его девушка.

Я показала тату.

– Ух ты, у вас новобранец? С чего это вдруг? Я думал, Лестер закончил брать малолеток.

– У нас была особая причина, – ответил Брайс.

– Особая причина? Ну что ж, Арес, добро пожаловать. Братцы, вы уверены, что девчушка выдержит сегодняшнее представление?

– Уверены. Я взял ее, чтобы показать, как нужно драться, чтобы выжить в Темных улицах.

– Сегодня «красный бой»?

– Да, Арес, – ответил Бораско. – Ты знаешь, что это?

– Знаю.

– Посмотрите на нее. Кажется, крошка стала бледнеть.

Костоломы смеялись надо мной, но я не растерялась.

– Крошкой называют то, что болтается у вас между ног, сэр.

Все замолкли, а я гордо развернулась и зашагала к рингу, вокруг которого уже скопился народ.

– Где вы ее нашли?

– Прислали бандеролью из преисподней, – ответил Брайс.

Доминик догнал меня, помог мне пройти сквозь толпу. За каменными спинами собравшихся ничего не было видно, но вскоре мы с Домиником пробрались в первый ряд.

– Вон там наверху сидят богачи.

Я посмотрела. Над рингом располагались балконы. Там, за столиками, мирно попивая из бокалов, сидели мужчины, которые резко отличались от тех, кого называли «Буйволами». Никто не приходил сюда в одиночку, только компаниями. Наверное, они чувствовали себя богами, глядя на нас, чернь.

Доминик слишком близко ко мне находился, что-то рассказывал, но смотрел не на лицо, а ниже. Я не выдержала:

– Ты что, пялишься на мою грудь?

– Я просто читал надпись на твоей футболке.

– Да? – я моментально сложила руки перед собой, чтобы скрыть надпись «Следую только своим правилам». – И что там написано?

– Э… «Я люблю „Нирвану“»?

– В чем дело, Доминик, я же не в твоем вкусе?

– Ты – нет, а вот твоя грудь – да.

Мне стало грустно. Я смотрела на Доминика и задавалась вопросами: почему сейчас рядом со мной он, а не Стив? как долго я еще смогу жить без него? почему в одночасье я могу стать слабой, потерять все силы, что нужны мне для борьбы? борьбы со временем? Я готова была ждать Стива. Сколько угодно. И эти слова – «сколько угодно» – меня возвращали в суровую действительность. «Сколько угодно» – это может быть год, пять лет, десять, двадцать. Они столько всего натворили, они знали, что загремят по полной.

Я хочу быть с ним здесь и сейчас. Здесь и…