Абиссинец

Здесь много говорили о варварстве эфиопов, о том, что они не цивилизованы. Скажите, господин Криспи, а разве цивилизованно убивать медицинский персонал под флагом Красного Креста — я имею в виду разгром русского госпиталя возле Мэкеле, чему сам был свидетелем. Чтобы вам напомнить передаю вам фотографии и вам, господа журналисты — здесь несколько комплектов, если кому не хватит, передайте название вашей газеты, ваше имя и вам отпечатают их в таком же качестве. С этими словами я передал пачку фотографий журналистам.

С места крикнул генерал Балдисерра: «Это еще неизвестно, кто убил этих людей, почему вы думаете, что это итальянцы?».

— Господин генерал, вы же военный человек, посмотрите на голову врача, разрубленную сабельным ударом. Такой удар мог нанести только всадник или великан трехметрового роста. Великанов в армии Негуса я не видел, а вот конный полк под Мэкеле видел, поскольку мои люди уничтожили там не менее двух эскадронов вашей конницы, остатки полка просто бежали от моих пулеметов и ручных бомб. В этом полку служили лишь итальянцы, в чем я имел честь убедиться, осматривая место сражения. Остальные медики и раненые, погибшие в госпитале, были также зарублены, среди них священник, пытавшийся с крестом в руках образумить белых дикарей. Со стороны прессы послышался возмущенный шум, люди встали и что-то сердито говорили, обращаясь к итальянцам, из чего я сделал вывод, что многие эти фотографии раньше не видели.

— Кстати, для представителя Святейшего престола, назвавшего эфиопов дикарями-язычниками. Это древняя нация, ведущая свой род от племени Соломонова и уже более чем полторы тысячи лет исповедующими христианство. У них есть своя письменность и школы, своя культура о которой вы не имеете никакого понятия, но утверждаете о диких обычаях. А известно ли вам о приказе генерала Баратьери не брать пленных, подписанном накануне битвы при Адуа. Вот этот приказ у меня в руках. К сожалению, копии нет и я не могу его отдать итальянской делегации, но к следующему раунду переговоров я постараюсь сделать копию. Со стороны журналистов послышались крики: «И нам, и нам, пожалуйста».

— Хорошо, господа журналисты, как и с фотографиями госпиталя, которые уже были опубликованы многими газетами, составьте список, чтобы всем хватило.

Как видите, фактов бесчеловечного и нецивилизованного ведения войны итальянскими агрессорами, более чем достаточно. Теперь о пленных: лично я курировал строительство железной дороги от Асмэры до Мэкеле. Там трудилось около восьми тысяч пленных итальянских солдат под командованием полковника. Я лично проверял, чтобы на столе этих пленных были мясо и фрукты, они были в достаточном количестве обеспечены крупой и пастой. Во время последнего рапорта мне итальянским полковником было сказано, что умерших и больных среди его отряда нет. Кстати, все итальянские раненые, которые обратились в госпиталь, получали медицинскую помощь.

— Думаю, что итальянской делегации все ясно?

После этого итальянцы взяли двухдневный перерыв на консультации. Ильг надулся, как мышь на крупу и со мной не разговаривал. А что мне, прикажете ждать, пока он подпишет унизительный мир, который означает для меня лично то, что Машу я никогда уже не увижу?

На следующий день я поехал в консульство и привез оттуда фрак и цилиндр, мы договорились, что Иван Иванович прикажет сделать еще нужное количество отпечатков и попробует качественно переснять итальянский приказ.

Через два дня переговоры возобновились, целый день продолжалась нудная торговля о том кто, кому и чего должен, наконец, Криспи предложил остаться в прежних границах без каких либо выплат какой-либо стороне. Ильг было открыл рот, но я сказал:

— Наши требования — полное присоединение всей ранее аннексированной провинции Тигре со всем побережьем, то есть ликвидация итальянской Эритреи и выплата шести миллионов лир контрибуции.

Криспи поперхнулся водой, которую в это время пил из стакана и долго откашливался. Когда старику стало полегче, он встал и сердито произнес, что это возмутительные и неприемлемые итальянской стороной условия и кто я такой чтобы их ставить.

Я было хотел ответить, что я такой, но Меншиков жестом остановил меня и спросил у принимающей стороны, кем подписаны документы, удостоверяющие полномочия итальянской делегации.

— Как кем, — удивился британский губернатор, — его превосходительством премьер-министром Франческо Криспи, вот он собственной персоной.

— Бывшим премьер министром и бывшим главой бывшей итальянской делегации, — ехидно уточнил Меншиков, — вчера вечером Его величество король Италии и Савойи Умберто I, приняв во внимание голос свободной европейской и североамериканской прессы (поклон в сторону журналистов) и протесты итальянского народа, окончательно отправил в отставку премьера и все его правительство. Видимо, среди многочисленной итальянской делегации не нашлось никого, кто бы сходил утром на телеграф или спросил у портье отеля, не было ли писем.