Абориген

Знаешь, ад – это очень просто:Уходить. А ещё – понимать.

И всё.

* * *

Ты злой человек, очень злой человек,Сердитый – что сыч, надутый – что мяч,Но знаешь ли ты… Я готовлю побег.

И он неизбежен, мой тихий палач.Ты властен меня растерзать, раздавить,Всё тело моё обескровить до дна,Но власть, что замешена лишь на крови,Хрупка – как бывает хрупка тишинаВ минуту, когда в красноватом огнеВорочается раскалённая сталь.

И нехотя ты подступаешь ко мнеИ рвёшь тишину – как взрывают хрусталь.…Неужто ещё остаются слова,Не вырванные из обмётанных губ,Тебе безразлично, что я чуть жива,Что даже под пыткой тебе я не лгу,Что хрип на губах превращается в соль,

Что я выгибаюсь в натянутый лук,Что стала наркотиком жаркая боль,И слепо ищу я безжалостных рук…Но ты прирождённый палач! Ты поэт —Бесстрастный как лёд, как небесная твердь,И ты разгадал мой беспомощный бред,И ты не отдашь мне блаженную смерть.

Ты всё увенчаешь счастливым концом,Где в пыточном ложе мерещится гроб,Где воздух вливается в горло свинцом,Где каплют секунды на выбритый лоб,Где, кажется, сдохнуть назначено мнеПод тяжестью собственных выжженных век…Не знаю, убьёшь ты меня или нет…Я выживу – если решусь на побег.[1]