Абрафаксы под черным флагом

— Да что они там, вымерли все, что ли?! — сердито пробурчал Прадо и перелетел на палубу корабля, который при ближайшем рассмотрении оказался испанским галеоном.

На палубе не было ни души. Только в рубке маячила какая-то фигура. «Наверное, штурман, — подумал Прадо, — он-то мне и нужен».

— Убрать паруса! Крепи руль! — гаркнул Прадо штурману в самое ухо.

От неожиданности штурман крутанул руль влево, и парусник опасно накренился.

— Ты что, обалдел?! — заорал штурман на Прадо, выравнивая галеон. — Что за шутки?

— Разговорчики! — прикрикнул на штурмана Прадо. — Слушай мою команду! Стоп машина!

— С какой стати я должен слушать команды какой-то мокрой курицы? — возмутился штурман. — А ну кыш отсюда!

— Я тебе покажу кыш! Да ты знаешь, с кем ты разговариваешь? Я доверенное лицо дона Арчимбальдо де ла Круза, адмирала испанского флота. Наш корабль потерпел крушение, и жизнь адмирала в опасности! Вы обязаны оказать ему помощь!

— Да где же он, твой адмирал? — спросил штурман.

— Тут, рядом.

— В воде?

— Не в воде, а в шлюпке, — с достоинством ответил Прадо.

Штурман ударил в корабельный колокол. «Шут его знает, что там за адмирал, — подумал он, — еще схлопочешь по шапке…»

— Слева по борту шлюпка! — раздалось вдруг с верхней мачты.

— Проснулся, мартышка! — буркнул штурман. — Без тебя знаем, что шлюпка, а не корыто. Раньше надо было смотреть. Прохлопали адмирала, теперь всем достанется…

Услышав корабельный колокол, матросы высыпали на палубу, не очень понимая, что происходит и отчего их разбудили в такую рань. Штурман тем временем докладывал капитану обстановку. Прадо метался между шлюпкой и парусником, которые теперь, благополучно разойдясь, неторопливо удалялись друг от друга.

— Да что за болваны такие! — нервничал он. — Эй! Пошевеливайтесь! — покрикивал попугай, неизвестно к кому обращаясь, то ли к Хуану с Карлосом, то ли к матросам галеона.

Матросам пошевеливаться было трудно. Парусник на всем ходу не остановишь. Пока они соображали, что нужно делать, пока переставляли паруса, пока разворачивались, пока удалось наконец кое-как пришвартоваться, прошло не меньше часа. Еще час ушел на то, чтобы выудить всю компанию из шлюпки и водворить на палубу. Больше всего хлопот доставил дон Арчимбальдо, который был не в духе, оттого что его разбудили, оттого что шумно, оттого что сыро, оттого что дует, оттого что голодно и оттого что все не так и не этак. Увидев веревочный трап, болтавшийся на ветру как тряпка, адмирал завопил, что он, дескать, не цирковая макака, чтобы карабкаться по таким ненадежным конструкциям. Тогда решили спустить канат с петлею на конце, предложив дону Арчимбальдо надеть петлю на талию и уцепиться руками за канат. Но его превосходительство снова заартачился. Во-первых, потому, что такой способ транспортировки показался ему не соответствующим его высокому положению.

— Я вам не тюк с бананами! — горделиво заявил он.

Во-вторых, он просто боялся щекотки. Хуан и Карлос, которые помогали нацепить петлю, никак не могли обнаружить у адмирала талию, и потому она все время оказывалась у него под мышками, отчего дон Арчимбальдо принимался всякий раз орать как резаный.

— Ой-ой-ой! Чего вы щекочетесь, черти полосатые! Уморить меня хотите! — голосил он, дрыгая коротенькими ножками.

Дело кончилось тем, что капитан сам спустился по трапу, взвалил достопочтенного адмиралу на плечи и, соблюдая всяческую осторожность, доставил его наверх.

За адмиралом на палубу поднялись Хуан и Карлос, следом за ними — Брабакс.

На палубе выстроился весь экипаж корабля. Капитан, щелкнув каблуками, отдал честь адмиралу и собирался уже было отрапортовать по полной форме, но дон Арчимбальдо махнул небрежно пухлой ручкой и сказал:

— Обойдемся без формальностей. Сначала надо подкрепиться. А то мы еще не завтракали. И не ужинали. И, кстати, не обедали. В общем, не ели ничего уже не знаю сколько…

— И не пили, — добавил скромно Хуан.

— Сегодня не пили, вчера не пили и позавчера не пили… — решил уточнить Карлос.

— Довольно! — прервал его дон Арчимбальдо. — За мной! — скомандовал он и с небывалым проворством устремился в сторону камбуза, откуда доносились весьма аппетитные запахи. Пахло свежими булочками и кофе.

Расправившись с завтраком, дон Арчимбальдо приуныл.

— И это все? — разочарованно спросил он, оглядываясь по сторонам. — А наш обед за вчера? И ужин?

Кок растерялся. До ужина было далеко, а обед еще только варился. Предложить разве что остатки вчерашнего? Была не была, решил он и выставил на стол все, что осталось в кухне со вчерашнего и позавчерашнего дня: три тарелки гаспачо с чесноком и виноградом, две тарелки рыбного супа с кнелями, одну тарелку калдо гальего, четыре порции чилиндрона из баранины, одну порцию пепитории из курицы, две порции креветок королевских, полпорции рыбы по-астурийски, а на закуску — мусс из папайи и ананасовый десерт из личных запасов капитана.

Изголодавшиеся путешественники набросились на еду и вмиг смели все, к изумлению кока, который на всякий случай подошел к дону Арчимбальдо и вежливо спросил:

— Что-нибудь еще, ваше превосходительство?