Абрамович против Березовского

В первом издании нашей книги этой главы не могло быть по определению, поскольку впервые книга вышла в 2009 году, а судебные слушания начались осенью 2011 года. Публичным слушаниям предшествовали письменные показания Романа Аркадьевича Абрамовича. Показания напечатаны на компьютере и распечатаны на черно-белом принтере, лишь на предпоследней, 100-й странице они засвидетельствованы личной подписью Романа Абрамовича. Текст разбит на 320 пунктов, порой совершенно не связанных друг с другом новелл, которые в свою очередь сгруппированы по темам или историям, так или иначе имеющим отношение к претензиям Березовского к Абрамовичу. По сути, получились судебные мемуары. В главе сохранены стилистика и правописание первоисточника. По некоторым признакам можно с большой долей уверенности утверждать, что Абрамович наговорил воспоминания по плану, согласованному с юристами, а затем машинистка расшифровала запись, в которую были внесены необходимые уточнения, убирающие двусмысленные места. Причем машинистка была полуграмотна, и, что удивительно, текст не был выверен на предмет соответствия русскому языку. И понятно, почему лишних людей к этому делу не допускали, только доверенных. Не оказалось среди доверенных лиц Абрамовича грамотея.

В нашей книге приведены наиболее существенные места из судебных мемуаров Абрамовича. Предыдущие 9 глав – это наше журналистское расследование, 10-я глава – это прямая речь героя. И мы решили ее не растворять в тексте расследования, а дать герою возможность выговориться. Так соблюден паритет: мы оцениваем и анализируем, делаем выводы и строим догадки, а наш герой их опровергает, дополняет, то есть незримо спорит с нами. В конечном итоге это все направлено на выяснение истины, ради которой и стоит, собственно, жить, работать и писать. Не каждый способен к такой степени откровенности. Письменные показания Абрамовича – это демонстрация личного мужества и несгибаемого характера. Потому что это документ страшной обличительной силы. Чего стоит одно лишь свидетельство о том, как манипулировали президентом России люди из его окружения. Как непринужденно и относительно просто верховный главнокомандующий ядерной державы подписывал документы о создании компаний и устанавливал правила в интересах небольшой кучки олигархов и политиканов.

Письменные показания и ответы Абрамовича во время судебных слушаний – это прорыв в понимании не только этого конкретного человека, личности, но и природы капитализма, и не только русского. Это – исповедь. О себе. И разоблачение. Окружающих.

Как же они низменны и ничтожны, все эти герои, таинственные всевластные фигуры 90-х. Как же измельчала страна и власть. В советское время борьбу за власть и влияние в коммунистической верхушке сравнивали со схваткой бульдогов под ковром. В новой России – это возня тараканов под ковриком в прихожей у времени. Аморальные, эгоистичные, жадные и безнравственные люди, для которых кроме денег – есть только деньги. Обман, лукавство, подвох, блеф, шантаж, мошенничество, подкуп, насилие и запугивание – все в ход, лишь бы защитить себя, свои интересы, получить или отхватить денег и влияние. Но ведь таковы и Абрамович с Березовским, и вся эта разбогатевшая в 90-х кучка, начиная от Смоленского, Гусинского и завершая Ходорковским.

Впрочем, дальше начинаются детали, сущностные отличия. Действительно, Абрамович, выворачивая наизнанку человеческую низменную натуру своих временных или долгосрочных партнеров, не жалеет и себя, не выгораживает и не закрывается за правом ответчика не свидетельствовать против себя. Это, конечно, форма покаяния. Тем паче, что Абрамович понимал, что его письменные и затем устные показания станут достоянием общественности. И они стали. Почему? Полагаем, Абрамович хочет очистить свою совесть. Потому что все, кто сказочно обогатился в 90-х, используя несовершенство тогдашнего законодательства, слабость государства, коррупционное и продажное чиновничество, осознавая свою личную безнравственность и цинизм, осознанно нарушали общечеловеческие законы и нормы. Потому что, оказавшись на месте этих и других таких же персонажей, тысячи и тысячи, может быть, миллионы наших сограждан поступали, руководствуясь не тогдашней вседозволенностью и атмосферой хаоса, а нравственным законом. И не потому, что они были слабее, глупее или ленивее, а потому, что оказались совестливее. Потому и страна еще жива.