Абсент

Во Франции абсент был запрещен в 1915 году. Когда задумались над национальной проблемой алкоголизма и неготовностью французской армии к Первой мировой войне, он стал козлом отпущения. Однако он сохранился в Испании и Восточной Европе, а сегодня, после нового «fin-de-siecle», вернулся, вместе со всеми своими старыми обертонами. Каждый из трех авторов, писавших в последнее время об абсенте, связывает с ним целый ряд смыслов: Реджину Нейдельсон он наводит на мысль о «пленительном упадке» и «истории, богатой сексуальными и наркотическими коннотациями»; пишет она и о том, что как социальное явление он был «кокаином XIX века». Для Барнаби Конрада история абсента – это история «убийств, безумия и отчаяния»; он считает, что в XIX веке абсент «символизировал анархию, намеренный отказ от нормальной жизни и ее обязательств». Согласно Дорис Ланье, абсент «ассоциировался с вдохновением, со свободой и стал символом французского декаданса»; само это слово вызывает у нее «мысли о наркотической интриге, эйфории, эротизме и декадентской чувственности».

В дополнение ко всему этому абсент всегда будет ассоциироваться со старым fin-de-siecle, 90-ми годами Оскара Уайльда и Эрнеста Доусона в «Cafe Royal», а также с такими французскими символистами, предшественниками английского декаданса, как Верлен и Рембо. В Лондоне до недавнего возрождения абсента отношение к нему всегда было связано с Парижем, в частности – как пишет где-то Алистер Кроули – с «представлением среднего кокни о парижском разврате». Это отношение к Франции и ко всему французскому сохранилось в Англии вплоть до 60-70-х годов XX века. Так, Лу Рид сравнивает песню группы «Velvet Underground» «Some Kinda Love» с «грязным французским романом!», а Патти Смит предстает на обложке журнала для болельщиков «Уайт Стаф» с дешевым и вульгарным изданием романа «Порочность» монмартрского писателя Франсиса Карко [1

].

Порочность, несомненно, ключевой мотив романа «Полынь» (1890), где Мария Корелли обличает абсент. Эта книга так высокопарна, что рядом с ней «Призрак оперы» кажется «Гордостью и предубеждением». Рассказывается в ней о Гастоне Бове, порядочном и умном человеке, который после роковой встречи с абсентом совершенно деградировал, погубив и себя и окружающих. «Дайте мне быть безумным!» – кричит Бове:

…безумным безумием абсента, самым диким, самым роскошным безумием в мире! Vive la folie! Vive l’amour! Vive I’animalisme! Vive le Diable! [2

]

Вскоре становится ясно, что кроме пристрастия к абсенту у Гастона есть еще один неприличный недостаток. Он – француз.