Юрий Соловьев

Абсолют (Опыт моделирования)

Посвящаю памяти моей мамы.

Автор.

Самоуважение интеллекта подразумевает стремление

к окончательному распутыванию любого

хитросплетения мысли.

А.Н. Уайтхед.

Благо тому, кто понял эту проповедь.

Если бы здесь не было ни одного человека,

я должен был бы сказать ее этой церковной кружке.

Мейстер Экхарт.

Предисловие

Однажды я читал «Истоки и цель истории» Карла Ясперса, именно то место, где он высказывает сожаление по поводу отсутствия в современной исторической науке интереса к проблеме происхождения человека. По мнению Ясперса, отказ от попыток понять, что такое человек, откуда пришел и каково его предназначение, обусловлен недоступностью необходимой информации. К моменту, когда пять-шесть тысяч лет назад человек только начинал осознавать самого себя, у него уже были и развитая речь, и социальное общество, и письменность. Но их зарождение уходит своими корнями в такие глубины времени, которые находятся далеко за пределами человеческой памяти.

«Едва мы только задаем себе вопрос, – пишет Ясперс, – что мы, люди, собственно, такое, и пытаемся найти ответ в познании того, откуда мы пришли, мы сразу же обращаемся к доистории, стремясь проникнуть в ее глубины. Тьма этих глубин обладает притягательной силой, мы с полным основанием устремляемся к ним, но нас всегда ждет разочарование, уготованное невозможностью их познать… Необозримые дали времени, когда человек уже существовал, в основе своей остаются для нас тайной. Это время молчания истории» [стр. 62].

Между тем, – считает Ясперс, и с ним нельзя не согласиться, – «ясное представление о становлении человека… означает также ясное представление о сущности человеческого бытия… Если бы мы могли проникнуть в доисторию, нашему пониманию стала бы доступна субстанциальная основа человеческой природы, поскольку мы увидели бы ее становление, условия и ситуации, которые создали человека таким, как он есть». Поэтому «перед историческим сознанием постоянно стоит великая проблема фундаментальной основы человека, существующего в доисторическую эпоху» [стр. 57].

Ясперс писал это в 1949 году, однако с тех пор мало что изменилось. Ни костные останки, обнаруженные в разных местах планеты, ни каменные орудия, по которым мы пытаемся определить этапы становления человека как вида, так ничего и не сказали нам о причинах возникновения членораздельной речи или социального общества. А ведь определение причины их возникновения и есть главная задача. Человек – единственное в природе существо, которое владеет этими навыками. Поэтому ее решение позволило бы открыть тот сущностный признак, который отличает человека от животных. Значит, чтобы понять, что такое человек, откуда пришел и каково его предназначение, следует прежде всего выяснить, какая необходимость привела к возникновению у обезьяны вида homo sapiens этих культурных феноменов. И здесь, конечно, нужен какой-то совсем иной подход.

И я подумал, а так ли уж не решаема эта проблема? Что если для ее решения применить метод, в деталях описанный в детективных романах? Например, тот, который позволил герою новеллы Эдгара По «Тайна Марии Роже» С.–Огюсту Дюпену, буквально не выходя из своего кабинета, чисто аналитически раскрыть преступление, которое не смогла раскрыть полиция, имея неограниченный доступ к информации. И это вовсе не шутка. В рассказе описывался реальный случай убийства в окрестностях Нью-Йорка Марии Сесилии Роджерс, в раскрытии которого полиция оказалась бессильна. И когда спустя много лет обстоятельства преступления стали известны, оказалось, что они полностью совпадают с описанными в новелле. То есть преступление, не выходя из своего кабинета, раскрыл сам Эдгар По.

Метод тоже хорошо известен. Например, его превосходно сформулировал герой романа Умберто Эко «Имя розы» многомудрый Вильгельм Баскервильский в разговоре со своим юным учеником Адсоном: «Разгадать тайну, – сказал он, – это не то же самое, что дедуцировать из первооснований. Это также не все равно, что собирать множество частных данных и выводить из них универсальные законы. Разгадать тайну, чаще всего означает иметь в своем распоряжении не более одного, или двух, или трех частных данных, не обладающих, с внешней точки зрения, никаким сходством, и пытаться вообразить, не могут ли все эти случаи представлять собой проявления некоего универсального закона, который лично тебе пока не известен и вообще неизвестно, был ли он когда-нибудь выведен» [стр. 256].