— Лично мне и моему клану — ничего. Для мира же это хорошая новость. Ведь, судя по тому, что вы делаете, как развиваетесь и что говорите время от времени на публику, вы не из тех болванов, что своим поведением могут нарушить баланс и подвести наш мир под черту. Убивать вас не обязательно, — так просто, словно говорит об уничтожении тараканов или грызунов, сообщил мне представитель Псайеров.
— Вот уж спасибо! Теперь-то я заживу!
— И всё-таки вы зря ёрничаете. Такие как вы, Лид, большая редкость. И очень больно и обидно получать приказ на уничтожение столь редких кадров. Я доложу главе о нашей встрече. Мы будем следить за вами и надеяться, что вы и дальше будете удивлять нас исключительно с хорошей стороны. И нам не придётся столкнуться с вами и вашим кланом. Буду ждать вас во Фронтире. И помните, что даже демиургам порой приходится быть осторожными, — бог всунул мне в руку листок бумаги, после чего поднялся и начал прощаться. — Всего вам хорошего. И пусть Система вас бережёт. Думаю, с вами уже связались те старики, которым поручена эта задача.
А затем уже в моей голове раздался голос, который никто, кроме меня, не мог бы услышать:
Какой говорливый, однако. А я думал, будет мне мозги дурить с эликсирами или в клан свой зазывать.
Мужик ушёл, и граф Лазари быстренько вернулся на своё место.
— Да уж… Вот кого я не ожидал увидеть. Их клан, как правило, вообще ни с кем не контактирует…
— Прямо-таки ни с кем? Даже с другими покорителями фронтира?
— Ну, они крайне мало общаются. Либо посторонним вроде меня об этом ничего не известно. Вообще, их глава Демиург. Повелитель огня и сверхсильное существо, что огненным очищением выжигает большую часть опасных для других регионов тварей и удерживает на своих плечах сильнейший плацдарм богов…
— Даже так? А они интереснее, чем я думал изначально. А ещё есть Демиурги?
— Наверняка есть, но никто не знает. Слухи ходят разные, но те, кто много говорит, быстро исчезают. Не принято это. Только Хирошикайдо — он как раз и есть глава Псайеров, считается достоверно подтверждённым Демиургом, который не скрывает своего статуса, — полушёпотом произнёс граф Лазари, любитель сбора этих самых слухов, сплетен, легенд и историй из прошлого.
Я тайно протянул ему лист бумаги, что мне вручили.
— Найди не светясь информацию об этих богах прошлого. Они все погибли. Попробуй узнать, от чего и каким образом. И ещё, когда там финал турнира?
— Через пять дней… Мы с отрывом идём на первом месте. «Возвышение» и «Аргонианский квартал» сражаются за второе место, — ответил мне и даже сообщил чуть больше информации, чем я просил, мой помощник.
— Хорошо. Последний раунд — «Сеча»? — вспомнил я слова Райдзена во время подготовки к соревнованию.
— Да. Уже утвердили. По сто лучших бойцов от всех кланов на едином поле боя.
— Хорошо, зая́вите меня как единственного представителя «Санитаров» с нашей стороны, — отдал я указание и посмотрел вверх, на безоблачное небо.
Интересно, устроит ли мне старая гвардия ещё какие-то тренировки до того, как закончится турнир?
Когда соревнования подошли к концу, а я поздравил Анну и других участников с отличным выступлением, мы отправились кто куда. До завтрашнего вечера все были свободны. Бойцы в основном потянулись в наши «Палаты». Анна — к Улии, прихватив с собой нашу казначейку Лорфи. Девушкам надо было закончить согласование последних деталей перестройки «Обители». Я настоял лишь на том, чтобы основное здание осталось без особых изменений. Пусть достраивают, надстраивают и расширяют, но основной корпус визуально должен остаться таким же, как и прежде. В нём должны угадываться черты прошлого нашего… театра.
Колобок в отличном расположении духа получил премию, укатившись на охоту за ингредиентами, что до сих пор продавались по всему городу.
Ну а я потопал в нашу усадьбу, мечтая о чашечке чая… Но, видимо, не судьба.
Остановился, уставившись на стариков — Синху и Шора, что замерли у тела убитого дворецкого. Твою же мать! Он даже не успел в наш клан перейти…
— Что тут случилось? Кто моего Осю обидел?
— Тёмный. Кто-то очень сильный и коварный. Просочился мимо нас и нашей защиты.
— Не окончательной смертью хотя бы? — с тревогой спросил я, смотря на убитого, что лежал на ковре, пропитанном кровью.