Абсолютно неожиданные истории

Мы покончили с рыбой, и тотчас же явилась служанка, чтобы убрать тарелки. Когда она подошла к Пратту, то увидела, что тот еще не притрагивался к своему блюду, поэтому застыла в нерешительности, и тут Пратт заметил ее. Взмахом руки он велел ей удалиться, прервал свой рассказ и начал есть, проворно накалывая маленькие хрустящие рыбки на вилку и быстро отправляя их в рот. Затем, покончив с рыбой, он взял бокал, пригубил вино и сразу повернулся к Луизе Скофилд, чтобы продолжить свой рассказ.

Майк все это видел. Я чувствовал, не глядя на него, что он хотя и сохраняет спокойствие, но сдерживается с трудом и не сводит глаз с гостя. Его добродушное лицо вытянулось, щеки обвисли, но он делал над собой какие-то усилия, не шевелился и не произносил ни слова.

Скоро служанка принесла второе блюдо. Это был большой кусок жареной говядины. Она поставила кушанье на стол перед Майком, тот поднялся и принялся разрезать мясо на очень тонкие кусочки и осторожно раскладывать их по тарелкам, которые разносила служанка. Нарезав мяса всем, включая самого себя, он положил нож и оперся обеими руками о край стола.

- А теперь, - сказал он, обращаясь ко всем, но глядя на Ричарда Пратта, - теперь перейдем к кларету. Прошу прощения, но я должен сходить за ним.

- Сходить за ним, Майк? - удивился я. - Где же оно?

- В моем кабинете. Я откупорил бутылку, и теперь вино дышит.

- А почему в кабинете?

- Чтобы оно приобрело комнатную температуру, разумеется. Оно там уже сутки.

- Но почему именно в кабинете?

- Это лучшее место в доме. В прошлый раз Ричард помог мне выбрать его.

Услышав свое имя, Пратт повернулся.

- Так ведь? - спросил Майк.

- Да, - ответил Пратт, с серьезным видом кивнув головой. - Так.

- Оно стоит в моем кабинете на зеленом бюро, - сказал Майк. - Мы выбрали именно это место. Хорошее место, сквозняка нет и температура ровная. Простите, но мне нужно сходить за ним.

При мысли о том, что у него есть еще вино, достойное пари, к нему вернулось веселое расположение духа, и он торопливо вышел из комнаты и появился спустя минуту, бережно неся в руках корзинку для вина, в которой лежала темная бутылка, которая была повернута этикеткой вниз.

- Ну-ка! - воскликнул он, подходя к столу. - Как насчет этого вина, Ричард? Ни за что не отгадаете, что это такое!

Ричард Пратт медленно повернулся и взглянул на Майка, потом перевел взгляд на бутылку, покоившуюся в маленькой плетеной корзинке. С поднятыми бровями и оттопыренной влажной нижней губой вид у него был надменный и не очень-то симпатичный.

- Ни за что не догадаетесь, - сказал Майк. - Хоть сто лет думайте.

- Кларет? - снисходительно поинтересовался Ричард Пратт.

- Разумеется.

- Надо полагать, из какого-нибудь небольшого виноградника.

- Может, и так, Ричард. А может, и не так.

- Но речь идет об одном из самых известных урожайных годов?

- Да, за это я ручаюсь.

- Тогда ответить будет несложно, - сказал Ричард Пратт, растягивая слова, и вид у него при этом был скучающий.

Мне, впрочем, это растягивание слов и тоскливый вид, который он напустил на себя, показались несколько странными; зловещая тень мелькнула в его глазах, а во всем его облике появилась какая-то сосредоточенность, отчего мне сделалось не по себе.

- Задача на сей раз действительно трудная, - сказал Майк. - Я даже не буду настаивать на пари.

- Ну вот еще. Это почему же? - И снова медленно поднялись брови, а взгляд его стал холодным и настороженным.

- Потому что это трудно.

- Это не очень-то любезно по отношению ко мне.

- Мой дорогой, - сказал Майк, - я с удовольствием с вами поспорю, если вы этого хотите.

- Назвать это вино не слишком трудно.

- Значит, вы хотите поспорить?

- Я вполне к этому готов, - сказал Ричард Пратт.

- Хорошо, тогда спорим как обычно. На ящик этого вина.

- Вы, наверно, думаете, что я не смогу его назвать?

- По правде говоря, да, при всем моем к вам уважении, - сказал Майк.

Он делал над собой некоторое усилие, стараясь соблюдать вежливость, а вот Пратт даже и не пытался скрыть свое презрительное отношение ко всему происходящему. И вместе с тем, как это ни странно, следующий вопрос, похоже, обнаружил некоторую его заинтересованность:

- А вы не хотели бы увеличить ставку?

- Нет, Ричард. Ящик вина - этого достаточно.

- Может, поспорим на пятьдесят ящиков?

- Это было бы просто глупо.

Майк стоял за своим стулом во главе стола, бережно держа эту нелепую корзинку с бутылкой. Ноздри его, казалось, слегка побелели, и он крепко стиснул губы.

Пратт сидел развалясь на стуле - глаза полузакрыты, а в уголках рта скрывалась усмешка. И снова я увидел, а может, мне показалось, что увидел, будто тень озабоченности скользнула по его лицу, а во взоре появилась какая-то сосредоточенность, в самих же глазах, прямо в зрачках, мелькнули и затаились искорки.

- Так, значит, вы не хотите увеличивать ставку?

- Что до меня, то мне, старина, ровным счетом все равно, - сказал Майк. - Готов поспорить на что угодно.