Читаем Абсолютное Дао.Беседы о «Дао Де Цзин» полностью

Тогда зачем существуют писания? Тогда чем занимается Лао-цзы? Зачем нужны Упанишады? Они все пытаются выразить словами то, о чем нельзя сказать словами, в надежде, что у вас появится желание узнать это. Истину невозможно выразить в словах, но сама попытка это сделать пробуждает в слушателе желание узнать это невыразимое. Можно пробудить в нем жажду.

Вернее, жажда уже есть, нужна небольшая провокация. Вы уже жаждете – как же иначе? Вы не являетесь блаженными, экстатичными. Вы – жаждущие. Ваше сердце – горящий огонь. Вы ищете то, что могло бы утолить жажду, но не находя воды, не находя источника, вы постепенно начинаете подавлять саму жажду. Это единственный выход – иначе вам не выдержать, жажда не позволит вам жить. Поэтому вы подавляете ее.

Такой мастер, как Лао-цзы, прекрасно знает, что истину невозможно выразить словами, но сама попытка выразить ее что-то спровоцирует, вынесет подавленную жажду на поверхность. А когда жажда выходит на поверхность, начинается поиск, исследование. Мастер подталкивает вас.

Дао, о котором можно что-то сказать,

– Не Абсолютное Дао.

Самое большее – оно может быть относительным.

Например, мы можем рассказывать о свете слепому человеку, прекрасно зная, что невозможно передать ему ощущение света, поскольку у него нет такого переживания. Но мы можем рассказывать о свете – потому что существуют теории о нем. Даже слепой человек может стать знатоком теорий о свете, науки о свете – с этим нет проблем, – но он не поймет, что такое свет. Он поймет, из чего состоит свет. Он поймет физику света, химию света, поэзию света, но не поймет, что такое свет, не поймет, что он действительно собой представляет. Слепой человек не сможет его ощутить. Поэтому все, что слепому рассказывают о свете, относительно: это что-то, связанное со светом, но не сам свет. Свет не передается с помощью слов.

Можно что-то сказать о божественном, но божественное не может быть высказано; можно что-то сказать о любви, но любовь не может быть высказана. Это «что-то» остается относительным. Оно зависит от слушателя – от его понимания, сообразительности, образования, его желания понять. Оно зависит от мастера – его способа выражения, его средств выражения. Оно остается относительным и зависит от многих вещей, но оно никогда не становится абсолютным переживанием. Это первая причина, почему истину нельзя выразить в словах.

Вторая причина заключается в том, что истина – это переживание. Ни одно переживание невозможно выразить – не говоря уже об истине. Если вы никогда не знали любви, тогда в тот момент, когда кто-то будет говорить о ней, вы услышите слова, но упустите смысл. Это слово есть в словаре. Если оно вам непонятно, вы можете заглянуть в словарь и узнать, что оно означает. Но смысл находится внутри вас. Смысл приходит с переживанием. Если вы кого-то любили, тогда вы знаете, что значит слово «любовь». Буквальное значение этого слова можно найти в словаре, оно является частью языка. Но эмпирическое значение, экзистенциальное значение находится в вас. Если вы знакомы с этим переживанием, тогда слово «любовь» сразу перестает быть пустым, оно наполняется смыслом. Когда я говорю что-то, это остается просто словами до тех пор, пока вы не привносите туда свое переживание. Когда мои слова соединяются с вашим переживанием, они наполняются смыслом, а иначе они остаются пустыми – слова, слова, слова...

Как вы можете выразить истину, если у вас нет переживания ее? Даже если взять обычную жизнь, вы не можете рассказать о том, чего не пережили, – можно передать лишь слова. Остается только оболочка – содержимое теряется. До вас долетают пустые слова; вы их слышите и думаете, что понимаете, потому что знаете их буквальное значение, но вы упускаете смысл. Настоящий, истинный смысл приходит через экзистенциальное переживание. Вы должны познать этот смысл – другого способа нет. Здесь нет другого пути. Истину невозможно передать. Вы не можете ее украсть, вы не можете ее позаимствовать, вы не можете ее купить, присвоить, выпросить – это вам не удастся. Если у вас ее нет, значит ее нет. Так что же вам делать?

Единственный способ, я подчеркиваю, единственный способ – это жить рядом с человеком, который познал этот опыт. Когда вы просто находитесь в присутствии того, кто познал, что-то таинственное начинает передаваться вам... не через слова – происходит скачок энергии. Это можно сравнить с тем, как пламя перескакивает с одной свечи на другую – вы подносите незажженную свечу к горящей, и пламя перескакивает. То же самое происходит между мастером и учеником происходит передача за пределами писаний – передается энергия, а не послания, передается жизнь, а не слова.

Дао, о котором можно что-то сказать,

– Не Абсолютное Дао.

Помните это условие. Теперь перейдем к сутрам:

Когда все в Поднебесной постигают прекрасное как прекрасное,

Перейти на страницу:

Все книги серии Дао, Даосизм и Даосские мистики

Похожие книги

А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1
А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

Предлагаемое издание включает в себя материалы международной конференции, посвященной двухсотлетию одного из основателей славянофильства, выдающемуся русскому мыслителю, поэту, публицисту А. С. Хомякову и состоявшейся 14–17 апреля 2004 г. в Москве, в Литературном институте им. А. М. Горького. В двухтомнике публикуются доклады и статьи по вопросам богословия, философии, истории, социологии, славяноведения, эстетики, общественной мысли, литературы, поэзии исследователей из ведущих академических институтов и вузов России, а также из Украины, Латвии, Литвы, Сербии, Хорватии, Франции, Италии, Германии, Финляндии. Своеобразие личности и мировоззрения Хомякова, проблематика его деятельности и творчества рассматриваются в актуальном современном контексте.

Борис Николаевич Тарасов

Религия, религиозная литература
История Христианской Церкви
История Христианской Церкви

Работа известного русского историка христианской церкви давно стала классической, хотя и оставалась малоизвестной широкому кругу читателей. Ее отличает глубокое проникновение в суть исторического развития церкви со сложной и противоречивой динамикой становления догматики, структуры организации, канонических правил, литургики и таинственной практики. Автор на историческом, лингвистическом и теологическом материале раскрывает сложность и неисчерпаемость святоотеческого наследия первых десяти веков (до схизмы 1054 г.) церковной истории, когда были заложены основы церковности, определяющей жизнь христианства и в наши дни.Профессор Михаил Эммануилович Поснов (1874–1931) окончил Киевскую Духовную Академию и впоследствии поддерживал постоянные связи с университетами Запада. Он был профессором в Киеве, позже — в Софии, где читал лекции по догматике и, в особенности по церковной истории. Предлагаемая здесь книга представляет собою обобщающий труд, который он сам предполагал еще раз пересмотреть и издать. Кончина, постигшая его в Софии в 1931 г., помешала ему осуществить последнюю отделку этого труда, который в сокращенном издании появился в Софии в 1937 г.

Михаил Эммануилович Поснов

Религия, религиозная литература