Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Пройдет еще несколько лет, прежде чем в деле появится пугающая рукописная заметка, нацарапанная на странице книги о сатанизме и пришедшая из-за стен неприступной нью-йоркской тюрьмы: «арлис перри: выследили, преследовали и убили. поехали за ней в калифорнию».

Но пока эти тревожные дни еще не наступили.

По состоянию на лето 1977 года убийство юной новобрачной-христианки оставалось нераскрытым.

Глава 2

Августовская пушка [14]

Очень медленно, по всей науке, он подкрался ближе. Тихо, стараясь не издать ни звука. Он знал, насколько важна осторожность. Его добыча неуловима и легко пугается. Сегодня он и так упустил немало возможностей. Но не сейчас. Этого точно можно поймать. Давай!

Он бросил сеть, и голубой краб с легкостью ускользнул.

– Сукин сын, – пробормотал Джордж Остин. Он снова поднял сеть и в отчаянии швырнул ее в воду.

– Эти штуки предназначены для рыбы, а не для крабов! Разве ты не знал?

Стоя позади Джорджа, ближе к берегу, я рассмеялся.

– Не видать тебе «Золотой перчатки» [15]! – крикнул я. – Разве что с моллюсками. Они не такие быстрые.

Тридцатиоднолетний Остин, страховой брокер с каштановыми волосами, с которым мы дружили последние пять лет, обернулся, проворчал какую-то гадость о моем происхождении и двинулся дальше от Дэвис-Парка, что на Огненном острове, по направлению к Большому Южному заливу. Я решил присоединиться к нему и вскоре понял, что в добыче ужина из морепродуктов мне не везет в той же степени.

Если лето 1977 года такое урожайное на крабов, где же тогда они, черт возьми, были? Теплая вода залива блестела в лучах заходящего солнца, пока мы шли по ней с сетями в руках, исследуя мелководье в поисках медленно движущейся тени, намекающей на приближение ужина.

– Я как штурман противолодочного судна, – пожаловался Джордж.

– Не, это совсем другое.

В те дни, когда я шестилетним ребенком во время каникул ежедневно ловил крабов в Рокуэй-Бич в начале пятидесятых, все было иначе. Тогда Рокуэй в глазах нью-йоркского Квинса еще мог тягаться с курортами Нью-Джерси. Чуть ли не все ирландцы Йонкерса снимали себе бунгало в Рокуэе. И крабы в то время в заливе Рокуэй прямо косяками плавали. Хотя, по правде, я не могу точно сказать, плавают ли они вообще.

Мой отец, дед и я стояли на пирсе и бросали в воду складные проволочные клетки, давая им упасть на дно и раскрыться. Потом оставалось только дождаться, когда крабы заползут на проволоку и начнут щипать привязанную внутри рыбную приманку. Дергаешь за веревку, клетка закрывается, и – привет, ужин! С тех пор многое изменилось. Как и я сам.

Летом 1977-го мне был почти тридцать один год. Девять лет после колледжа я проработал в подразделении компании IBM в округе Вестчестер, расположенном в северном пригороде Нью-Йорка: писал и редактировал тексты для корпоративного журнала. Хорошая, достойная работа, за которую неплохо платили, однако я постоянно ощущал смутное беспокойство – как своенравный ветер, скользящий над землей в погоне за чем-то новым, чем-то большим.

Сколько себя помню, я вечно искал себя. Порой меня это беспокоило, поскольку я чувствовал, что должен стремиться к некоторому постоянству. Многие мои сверстники обзавелись стабильной должностью и семьей. Довольствовались офисной работой с девяти до пяти. Меня же такое не прельщало. Почему, я бы и сам не смог сказать. Но эта необычная черта характера вскоре подарила мне самый странный, изматывающий и в то же время ценный опыт, что мне довелось когда-либо пережить. В кратчайшие сроки моя жизнь и карьера изменились навсегда.

В IBM я пришел после того, как завязал с газетами Вестчестера. Будучи игроком университетской бейсбольной команды с опытом игры в гольф, футбол и баскетбол, я еще во время учебы устроился на подработку в отдел спортивных репортажей. Работа разочаровала меня в апреле 1968 года, после убийства Мартина Лютера Кинга [16].

Тем вечером я по заданию газеты «Дейли айтем» собирал материалы для статьи о баскетбольном турнире в Порт-Честере, штат Нью-Йорк, и внезапно обнаружил, что два квартала в центре города охвачены беспорядками. На улицах вовсю бушевали пожары, бунтовщики и мародеры. Вынужденные уворачиваться от кирпичей, бутылок и мусора, летящих в них с крыш и из окон многоквартирных домов, полиция и пожарные казались беспомощными. Ту ночь я, едва достигший совершеннолетия, провел с ними на улице, после чего вернулся в редакцию, чтобы написать статью.

«Дейли айтем» тогда была небольшой вечерней газетой, и ночью офис почти всегда пустовал. Поэтому, войдя в полутемное здание, я сделал статью такой, какой я считал нужной.

Беспорядки причинили значительный материальный ущерб и повлекли примерно девятнадцать арестов, не считая пары десятков сопутствующих обвинений. Однако редакторы убили мою историю, переписав ее по-своему, после чего похоронили ее на десятой странице под эффектным, в их понимании, заголовком: «Спорадическое насилие обрушивается на город».