Абсорбент. Маньяк, который меня любил

К счастью, больше поддерживать этот бессмысленный разговор не пришлось. Они дошли до ординаторской. В отличие от психолога, у Елены Николаевны отдельного кабинета не было. При виде Игоря немногочисленные врачи, находившиеся там, как-то незаметно рассосались, и они остались вдвоем.

Елена Николаевна первым делом изучила запрос, скрупулезно проверила подписи и печати и, кивнув, выдала Игорю папку с Колиными рисунками.

— Садитесь, спрашивайте, что вас интересует.

Игорь сел.

— Как вы знаете, в эту субботу погибла Анна Васятко, — начал он.

Елена Николаевна кивнула.

— Да, ненамного пережила своего рыцаря, — задумчиво произнесла она.

— Рыцаря? — повторил Игорь.

Елена Николаевна кивнула и продолжила с легкой грустью в глазах:

— Без сомнения, он был совершенно зациклен на ней, но он ее искренне любил. Алина Сергеевна вам тоже это подтвердит, она с ним пыталась проработать эту проблему. Безуспешно, разумеется. Анна производила приятное впечатление, этого не отнимешь. Коля не сумел перебороть свое чувство. Но он был слабым человеком, как вы, наверное, уже знаете. Все пытался покончить с собой. Надорвал сердце. Вы же видели его историю болезни? У меня она есть, могу показать.

Разговаривать с ней Игорю было куда приятнее, чем с Алиной Сергеевной. Она говорила мягко, предугадывала вопросы Игоря еще до того, как он их задавал, и объясняла все понятным языком. Поэтому Игорь решился.

— Как вы думаете, кто мог попытаться настолько запугать Анну, чтобы она выпрыгнула из окна? — Он намеренно не упомянул про разрезанный живот, полагая, что если Дудырь об этом знает от Вероники, то учтет, давая ответ, а если не знает, то и ладно. И так слишком много людей в курсе всего.

Вспомнился Сава. Он так удачно подсуетился, у всех все выспросил и теперь уж точно успеет соорудить алиби, если до сих пор его не было. И Игорь снова подумал, что, может, зря пошел на поводу эмоций и посчитал, что так реагирующий на убийство журналист не мог сам оказаться преследователем. Что, если он и впрямь пригрел убийцу совсем рядом!

Дудырь нахмурилась.

— Я не психолог, а психиатр, — произнесла она наконец. — Работаю с диагнозами, а не с догадками. Из тех, кого я знаю в окружении Николая и Анны, на психопата никто на первый взгляд не похож. Увы, я думаю, это все-таки дело полиции и ваше, конечно.

Игорь кивнул. Признаваться, что он отстранен от дела, ему не хотелось.

— Впрочем… — после паузы задумчиво протянула Елена Николаевна, — если вам понадобится экспертиза от специалиста, вы можете обратиться ко мне. В некотором роде я чувствую свою сопричастность. Полагаю, если бы Николай был жив, нам пришлось бы приложить массу усилий, чтобы убедить вас, что он не покидал клинику.

Игорь улыбнулся, показывая, что шутку понял, и встал.

— Последний вопрос. Скажите, кто еще мог навещать Николая, кроме матери?

Елена Николаевна наморщила лоб.

— Вообще-то, как вы знаете, статья тридцать седьмая предполагает, что пациент на принудительном психиатрическом лечении имеет право принимать любых посетителей, если не запрещает лечащий врач. А я, как лечащий врач, запретила только посещение Анны.

— Почему? — немедленно ухватился за это Игорь.

— Потому что она и не собиралась приходить, — тихо ответила Елена Николаевна и добавила совсем другим тоном: — Ну и в последние недели он стал слишком возбудимым, и мы временно запретили все посещения. Ему сказали, что дело в карантине, чтобы не волновать. Позволяли только телефонные разговоры. Это мы с вами уже обсуждали.

— Где-то можно посмотреть список посетителей? — Игорь пытался отогнать внезапную жалость к незнакомому мертвецу Коле, и все из-за этих слов «потому что она и не собиралась приходить». Это не его дело.

— Разумеется, у охраны. — Елена Николаевна тоже поднялась. — Пойдемте, без меня для вас никто архивы поднимать не станет, придется вам еще один запрос делать, уйдет время…

Игорь благодарно закивал. Но когда увидел несколько пухлых журналов, он понял, что времени это займет немало.

— Это только за период последнего обострения, когда Николай снова лечился у нас, — уточнив даты по календарю, уверила его Елена Николаевна. — Позволить вынести, увы, не могу. На номерах палат или том, к кому там конкретно указано, сильно не циклитесь, люди врут. Хотя в первую очередь обратите внимание на тех, кто указывает непосредственно Рассохина, или на записи, где не указан номер палаты. Посетители, которые записаны к лечащим врачам своих родственников, часто потом идут к пациентам.

Игорь благодарно кивнул и под подозрительным взглядом охранника углубился в записи. Ему повезло. В первом же журнале он наткнулся на фамилию «Савельев» с инициалами «Т. А.».

«Сава, — понимающе кивнул Игорь. — Статью писал».

Но внутри все замерло в предвкушении. В нескольких просмотренных журналах он находил чаще всего имена родителей Николая, однажды попалась фамилия Васятко, но это была не Анна, инициалы другие. На всякий случай Игорь сфотографировал на телефон эту запись. А в предпоследнем журнале он неожиданно увидел размашистую подпись под убористым «Вахан Арикян».