Абвер - «щит и меч» III Рейха

А вот что пишет бывший германский военный атташе в Белграде генерал в отставке Мориц Фабер Дюфор: «Когда абвер вошел в силу и поднял свою мрачную голову, то он из черного вдруг начал делать белое, а из белого — черное в полной зависимости от ситуации. Доклады адмирала Канариса, который был его начальником, воспринимались наверху с гораздо большим вниманием, нежели мои, и служили целям, которые остаются неясными и по сей день. Ясно только, что своими докладами он поддерживал политику Гитлера, тогда как мои рапорты считались абсурдными. На кого он работал, он, наверно, не знал и сам, ибо он был человеком, не знавшим меры ни в вещах, ни во времени, а лишь добивался успеха сегодня и завтра»[246]

. Ну что можно сказать о подобной болтовне? Нас не удивляет, когда такие же упреки исходят от советских авторов. Так, недавно их высказали Даниил Мельников и Людмила Черная. Для них удобным поводом стали антикоммунистические убеждения адмирала. Это позволило им объявить адмирала преданнейшим Гитлеру фашистом. Согласно примитивной идеологии советских доктринеров, просто немыслимо было представить себе, что в Германии и других западных странах есть немало людей, отвергающих одинаково и коммунизм и фашизм просто на том основании, что обе системы являются системами террора.

Эта целенаправленная дискриминация адмирала служит средством доказать, что и он, и немецкое движение Сопротивления не добивались ничего другого, как соглашения с британской и американской реакцией, направленного против СССР и всех демократических сил. Именно от шефа германского абвера протянулась после состоявшейся в 1942 г. встречи Канариса с генералом Геленом в местечке Воронине под Винницей прямая линия будущей антикоммунистической борьбы, которая действительно, мол, возымела влияние на нынешнюю Федеральную разведывательную службу, что якобы подтверждается ее очевидным фашистским настроем[247]

.

В целом литература об абвере создает именно такой образ адмирала. За рубежом он предстает как всенемецкий империалист, беззастенчиво прокладывавший путь к Третьей мировой войне и раздувавший политическую пропаганду ненависти. В то же время определенные круги в Германии называют его «гнусным предателем» и «закулисным интриганом». Таким образом, мы видим, с одной стороны, явное увлечение жанром «плаща и кинжала», а с другой — ядовитый психоз дискриминации. Отсюда перед историками-документалистами встает задача сделать этот полностью искаженный образ соответствующим реальным фактам жизни Канариса, а деятельность абвера представить в том виде, в каком она осуществлялась, привлекая подлинные документы и свидетельства очевидцев.

Вильгельм Канарис был офицером, для которого служебный долг и любовь к родине превышали все остальное. Это был человек, считавший делом совести служить Германии, добиваться для нее мира и свободы, глубоко сознавая при этом возложенную на него ответственность. В действительности Канарис категорически отвергал даже саму возможность передачи военных секретов враждебным или нейтральным государствам. Однажды на пути в Мадрид весной 1942 г. Канарис, полковник Пикенброк и майор Рудлеф летели в одном спецсамолете «Люфтганзы». Они разговаривали о служебных делах, и адмирал по какому-то поводу заметил: «Измена родине в любом случае — это преступление, и дискутировать по этому вопросу нельзя. Я вам скажу так: ни от меня, ни от моего ведомства никому в этом деле помощи не будет»[248]

. И тем не менее он был убежден и всегда об этом говорил своим самым ближайшим сотрудникам, что победа террористического нацистского режима означала бы большое несчастье и для Германии, и для всей Европы. И наоборот, он считал поражение Германии ужасным уже только потому, что тогда коричневую диктатуру в Европе заменит большевистская.

Из многих публикаций послевоенного времени сложилось представление, будто Канарис сознательно и систематически утаивал или преподносил руководству вермахта сведения от своих агентов в совершенно искаженном виде. Это утверждение совершенно ошибочно. Наоборот, донесения, направлявшиеся в ОКХ и ОКВ, как и в штабы видов вооруженных сил, неизменно снабжались указаниями о характере и степени надежности их источников[249].

Что же касается отношения адмирала к Гитлеру и нацизму, то в кругу близких к нему людей он отнюдь не скрывал, что считает фюрера и его партию «величайшим несчастьем», постигшим Германию. Несмотря на то, что он внутренне был готов сделать все, чтобы свергнуть «осквернителя рейха», ни в каких тайных предательских приготовлениях или действиях он не участвовал. Однако, сообразуясь со своими гуманными убеждениями, он считал своим долгом саботировать откровенно зверские приказы о расстрелах и ущемляющие престиж Германии планы и директивы диктатора.