Ад и Рай Евы (СИ)

— Расскажи мне о своём начальнике, — решилась она под вечер.

Я постаралась не подать виду, что мне не очень приятен этот разговор. Врать мне не хотелось.

— Что именно ты хочешь знать? Я, в общем-то, и сама не так много знаю. Моё дело просто молча улыбаться.

— Почему он выбрал именно тебя?

В вопросе был слишком явный подтекст, но я увильнула:

— Потому что я работаю в его офисе, его секретарь заболела, и я её заменяю. Вообще-то, там несколько человек, так что я больше на подхвате. Поэтому если надо сварить кофе или быстро метнуться узнать, чего хочет шеф, этим занимаюсь я. Как-то так.

— То есть, у вас только рабочие отношения? Он к тебе не приставал?

Ох, знала бы ты, мама, как я к нему порой приставала!

— Нет, я не его уровень. Просто к нему слишком много внимания в последнее время, появились сплетни, и он попросил меня выйти с ним на открытие ресторана.

— А потом и на встречу с президентом? Ив, ты меня прости, но просто секретарей туда не водят.

Это был серьёзный удар. Журналисты копали всё глубже, говорили всё больше, а мама явно начала следить за жизнью Яна.

— Меня мало интересует, кого туда водят. Осталось меньше месяца — и я ухожу на учёбу и больше не смогу работать там. Так что…

— А что мне сейчас всем говорить? Что ты за деньги ходишь с начальником по вечеринкам?

— Мам, это какой-то намёк? — Я начинала вскипать. — Я просто позирую с ним для фото и вежливо общаюсь с людьми. Не более того.

— Ива, мне уже не двадцать лет. И я могу заметить, когда мужчина явно хочет женщину. Ты видела, как он на тебя смотрит на тех фото?

— Пусть смотрит, — пожала плечами я. — Если тебя будут спрашивать, в каких мы отношениях, говори, что это правда, я его девушка. Все будут в шоке. И всё равно тебе не поверят.

— Я бы не хотела, чтобы ты была его девушкой, — сказала мама резко. И в её тоне мне послышалось что-то удивительное: злость и зависть? Какое-то странное раздражение, которого я никогда от неё не ощущала.

— Почему? Он молод, красив, богат. Это же не какой-то пенсионер-олигарх. Правда, я совсем не из его круга, но это уже формальности.

— Я смотрю, ты уже об этом думала? — В её голосе появлялось всё больше осуждения и затаённой жёлчи, и я ненадолго растерялась.

— Все только об этом и говорят. На работе девчонки мне прохода не дают, от их зависти можно задохнуться.

— В любом случае, я рада, что скоро всё это закончится, и ты с ним больше не встретишься.

— Да, только закончатся и деньги. Мне больше нигде не будут столько платить.

— Я бы не хотела, чтобы моя дочь продавала себя.

Это было слишком резко.

— Как бы это не выглядело, но мне нужны деньги и на учёбу, и просто на жизнь. Да и тебе нужно что-то прислать, ведь пенсии порой не хватает даже на лекарства.

Я постаралась не упрекать её, но всё равно что-то такое неуловимое проскользнуло в моём тоне. Ян приучил меня быть капризной и нетерпеливой, и сейчас я не могла сдержаться. Как так получилось, что мама считает себя вправе отчитывать меня, живя за мои же деньги?

— Он не даст тебе этих денег просто так.

Ох уж эти прекрасные намёки! Меня всегда поражало, что девушек, которые встречаются с подобными мужчинами, считают дурочками и бедняжками! Никто не хочет признавать, что они тоже получают удовольствие от таких блистательных отношений, даже если они будут короткими. Почему мама считает, что если я стану встречаться с Яном, то сразу упаду в глазах общественности? Почему считается, что он принуждает меня к отношениям? Почему сразу отрицается возможность того, что он может мне понравиться? Я едва сдерживала себя, чтобы не устроить скандал.

— Давай разберёмся в ситуации. Пока меня устраивают условия, на которых мы общаемся. Если он захочет большего — я смогу сама принять решение, хочу я этого или нет.

— Нельзя связываться с такими людьми, как ты не понимаешь?

— С какими «такими»? Что ты о нём знаешь?

Мама растерялась, я видела, что на языке у неё уже вертится ответ, но она понимает его абсурдность, поэтому молчит. Но она быстро нашла другой аргумент:

— Он разобьёт тебе сердце так, что ты не сможешь оправиться всю жизнь.

— Понятно. А что сделал Андрей, не напомнишь мне?

Я не хотела вспоминать эту историю, но ведь мама была свидетелем того, как тяжело я переживала разрыв. Предательский разрыв, когда парень сказал мне о том, что уезжает в другой город учиться едва ли не первого сентября. Чтобы не делать мне больно, как он сказал, а на самом деле, чтобы не видеть моих страданий.

Мама не нашлась, что ответить, но ход её мыслей был мне понятен.

— Всё потому, что Андрей был из такой же простой семьи, как я? Если человек бедный — то ему прощается больше? А если богат, то можно обвинять его во всех грехах ещё до того, как он их совершит?

— Что-то ты всё только о богатстве говоришь! Никогда бы не подумала, что ты такая!

— Какая? Я не дала тебе ни единого повода, чтобы ты как-то не так обо мне думала. Но только тот факт, что я несколько раз появилась в высшем обществе в дорогой одежде и бриллиантах, да ещё и с роскошным мужчиной, разрушил твоё представление о собственной дочери?