Ад и Рай Евы (СИ)

Ян приподнял бровь, что было недобрым знаком. Отвечать он не собирался, я же недовольно вздохнула, откидывая голову на подушку. Закрыла глаза, собираясь с силами.

— Что-то изменилось. Даже в те дни, когда я работала в офисе, между нами было больше огня, сейчас же вы сторонитесь меня. Так есть ли смысл продолжать?

— Я уже не раз говорил, что люблю тебя. Так почему ты сомневаешься в этом?

— Наверное, потому что нет ничего кроме слов. Я не чувствую от вас ничего, кроме ревности и злости. Это не любовь.

Меня разрывало на куски. Едва я приняла решение безоговорочно сдаться его любви, как оказалось, что нечему сдаваться. Вокруг меня была холодная пустота, потихоньку пробиравшаяся в сердце. И моего тепла не хватало, чтобы согреть даже себя.

Ян убрал руку и встал, я даже понадеялась, что он уйдёт, но нет.

— Тебе придётся научиться жить со мной.

— Что? — Я очень понадеялась, что мне послышалось. На всякий случай я тоже встала, чтобы видеть лицо Яна, стоявшего теперь возле окна. Эти его слова и интонация вернули меня в тот день, когда он угрожал мне, и мне хотелось убедить себя, что мне показалось.

— Не важно, что ты говоришь, или чувствуешь, я не отпущу тебя. Ты всегда будешь рядом, так что учись соответствовать моим требованиям.

Это было настолько унизительно, что я не могла найти нужных слов. Ян же стоял надменный и уверенный в своей правоте, в своём праве на такие высказывания, будто султан, воспитывающий бестолковую, но красивую наложницу. Так вот что крылось за его галантностью и подарками! Истинное отношение ко мне оказалось слишком болезненным, и я не сдержала слёз, таких горьких и обжигающих. Я пожалела, что встала с кровати, там можно было бы спрятать лицо в подушку, но в тот момент я стояла посреди комнаты, и перед глазами плыло алое облако цветов. Поднять взгляд на Яна было выше моих сил, так что я спасалась рассматриванием букета.

— Это и есть твой ответ? — с насмешкой уточнил Ян. Видимо, мои слёзы в тот момент показались ему особенно беспомощными.

Его слова полоснули бритвой, но слёзы мгновенно высохли — гнев и обида полыхали внутри, отблёскивая в глазах и горя румянцем на щеках. Медленно, очень медленно я поднимала голову. Тяжёлый карниз, шурша шёлковыми шторами, рухнул за спиной Яна, и в окно, до этого плотно занавешенное, ворвалось полуденное солнце.

— Ты же не думаешь этим меня испугать? — засмеялся Ян, но вокруг него уже загоралась алая аура ярости.

— Мне не нужен ваш страх. Мне нужна только ваша любовь. И немного извинений.

Ян недовольно щурился, но ничего не говорил и не двигался. Он выжидал. Как и я. Солнце невыносимо било в глаза, но я не могла отвести взгляд. В этом свете Ян казался чёрным пятном, опасным и неотвратимым.

— Ты считаешь, что извиняться должен я?

— Сегодня мой День рождения. Не то чтобы я надеялась на праздник, у меня никогда не было особо весёлых празднований, но можно было хотя бы не портить мне настроение. Так что да, вы должны извиниться. И за весь этот обвинительный разговор по поводу Макса тоже. Ваша ревность — исключительно ваша проблема. Я же ничего вам не сказала об Алисе, а ведь могла бы.

Я не могла видеть лицо Яна в этом ярком свете, но почувствовала его замешательство. Скорее всего, его впервые в чём-то обвиняли.

— Ну, вот и сказала. Что именно ты хочешь услышать по этому поводу?

Отлично, Ян не считал себя виноватым. Как и я. Вот и поговорили.

— Я ничего больше не хочу слышать, — это была чистейшая правда. В тот момент мне хотелось уйти из этой квартиры и больше никогда не возвращаться. Ощущение, что всё рушится, преследовавшее меня в моём родном городе, снова появилось. — Если вам есть что мне сказать — говорите и уходите. Мне нужно побыть одной.

В фильмах такая фраза обычно срабатывает, в жизни — нет. Говоря, что ты хочешь, чтобы человек ушёл, ты только провоцируешь его остаться тебе назло.

— Удивительно видеть, как ты ревнуешь. Стоит чаще тебя дразнить, может, тогда ты будешь более покладистой?

— Я ревную один раз: первый и последний. Поэтому не рекомендую так поступать.

Ян промолчал, но даже в этом молчании я уловила снисходительную усмешку. И только тогда поняла, каким нелепым кажется ему моё поведение, учитывая, что я в десять раз его младше. Странно только, что он не берёт ситуацию в свои руки, а позволяет случаться таким вот истерикам.

— Не стоило вам уезжать. Всё поломалось. И я понятия не имею, что теперь делать.

Иногда, когда не знаешь, что сказать, лучше сказать правду. И я действительно не понимала, что происходит, и что от меня ожидают. И, признавшись в этом, дала Яну ещё один шанс всё исправить.

— Мы уже говорили об этом. Тебе стоит соблюдать мои правила, чтобы не возникало проблем.

— Что ж, тогда скажите, чего вы хотите? У вас ведь были планы на сегодняшний день, и мне не хочется их рушить.

— Так уже лучше, — в его голосе сразу появилась странная нежность, так что я не испугалась, когда он подошёл. — Я не хотел тебя расстраивать, но вижу, что у нас накопились вопросы друг к другу. Пойдём, обсудим их.