Ад на земле III (СИ)

- Это была я! Мои руки были в крови! Мои пальцы держали нож! Это я убила их! Я! Я! Я!!

Что я наделала?! ЧТО Я НАДЕЛАЛА?!

Я уткнулась лицом в ладони. Слезы жгли глаза, воспаленные до такой степени, что казалось, они горят.

Рэн прижал меня к себе, и погладил по голове. Тогда я услышала эти желанные, и в то же время ужасные слова от него:

- Я люблю тебя больше жизни.

От этого мне хотелось рыдать еще сильнее. Если бы я не сделала этого, все было бы хорошо.

Но я…

- Если я останусь, я сделаю то, что пообещала, - прошептала я, глотая слезы. - Я убью всех, и каждого. Я уже сделала много ужасных вещей… теперь просто… я уйду. Это конец.

Я потерла глаза тыльной стороной ладони, второй обнимая Рэна за талию.

- Я люблю тебя, Аура, - прошептал он мне в волосы.

- Это уже… не так важно. – Я отстранилась. Рэн живет так долго на земле, что он не успеет заметить, как забудет меня. От этого сердце защемило.

- Это мой выбор, и ты сделаешь, как я говорю. – Я вытерла слезинку с его щеки, дорожкой, скатившейся к подбородку.

- Я буду делать то, что я хочу, – не мог не сказать Рэн мне в ответ.

Я усмехнулась:

- Из-за твоего лица, я совсем забыла какой мерзкий у тебя характер.

- Сюрприз.

Я рассмеялась. Потом осторожно поцеловала Рэна в гладкую щеку.

Несколько секунд он смотрел на меня сверкающими глазами.

- Ты точно решила?

Он спокоен. Он принял мой выбор, он не сопротивляется. От этого я испытываю одновременно и досаду, и облегчение.

- Ну да. Это ведь не будет больно? – Я попыталась, чтобы мой голос прозвучал беззаботно, что довольно сложно, когда он звучит как прокуренный.

- Почему ты так счастлива?

- А почему нет? Скоро это все закончится – наши с тобой страдания. То, что кажется, длилось слишком много, закончится. Я уйду вслед за ними. За мамой и папой… они просто… я не знаю… я больше не знаю…

Рэн хмурился. Его идеальное лицо было испещрено тенями, и болезненно кривилось. Он заправил мне за уши волосы, затем, медленно произнес:

- Представь, что ты в той картине в нашем домике, что так понравилась тебе. Представь, что ты на этом поле, что благоухает ароматами. Представь, что ты дышишь цветами, и смотришь на бескрайнее, чистое небо. Попытайся мысленно перенестись туда, чтобы не было так больно. Почувствуй ветерок на лице, свежесть воздуха. Услышь звук ручейка, и пение птиц. Потом, я заберу тебя, Аура.

«Я бы хотела остаться в этой картине навечно».

Сейчас, после того, как Рэн убьет меня, я попаду в Рай или в Ад?

Мне стало страшно.

Вот и все? Это конец? Это мой конец? Я никогда не буду… жить, мечтать, строить планы, и ждать утренние вафли мамы? Потому что нет больше мамы. И меня тоже нет.

Рэн взял меня за плечи, опуская на тротуар. Моя голова коснулась скользкого асфальта. Я до боли зажмурилась, но тут же распахнула глаза, как раз тогда, когда Рэн с осторожностью, наклонился ко мне. Я зажмурилась, пытаясь не заплакать в голос, но слезы жалости давили горло. Мама и папа… они просто… это сделала я, и теперь я должна уйти.

Его губы на моих губах, и все – я заплакала.

Больше не будет поцелуев, больше не будет бесполезных мыслей, не будет ничего.

Как и в прошлый раз, в церковном бассейне, я ощутила сначала слабую, отдаленную боль, в области живота. Затем она поднялась вверх, к желудку, к горлу, распространяясь по телу, по венам. Боль обжигающая. Свет оставляет раны на душе, выжигает из меня черноту.

Я сильнее прижала Рэна к себе, с силой удерживая его за шею. Боль, как раскаленная лава текла по венам.

Еще несколько секунд.

Еще несколько секунд, и, кажется, мое тело превратится в факел. Я просто сгорю.

Один… два… три…

Наш последний поцелуй, и мы делаем это, чтобы не сойти с ума от боли.

… Взрыв.

Глава 12

Наши дни

Ангелы беспокоились.

Аура не приходила в себя вот уже три дня. Эти три дня превратились в сущий ад для троих братьев. Они не спали, и не ели, и никуда особенно не отлучались – боялись пропустить момент пробуждения девушки. Боялись, что она будет в ужасе, после возвращения воспоминаний, и потому может попытаться причинить себе вред.

Рэн сидел возле постели золотоволосой красавицы, глядя на ее призрачное тело, с маниакальной внимательностью. Лиам и Кэмерон расположились по разным углам комнаты, стараясь особенно не привлекать к себе внимания. Они оба мучились от чувства вины сейчас; их противоречивые чувства подвели Рэна к тому выбору, который он так боялся сделать.

- Рэн, три дня прошло, - зачем-то напомнил Лиам. Кэмерон бросил на него предупреждающий взгляд:

- Лиам, прекрати. С ней все хорошо. – Помедлив несколько секунд, он добавил: - Пока. Я чувствую в ней потоки живой энергии. И они пополняются. Она восстанавливается.

- Это ведь… хорошо?

- Нет, это не хорошо, – произнес Рэн впервые за очень долгое время. Братья почти забыли, как звучит его голос, и сейчас, Рэн констатировал состояние Ауры с мрачной точностью, словно не сомневался. – Ничего хорошего.