Ад на земле. Книга II

— Я… на самом деле, я не должна здесь находиться. Это сложная история, и мне нужна ваша… твоя… помощь, — затараторила я, чувствуя себя неловко, и от этого пряча свой взгляд. — Тут меня удерживают против воли, и это ошибка. Никто не верит, что Риды меня удочерили, потому что мой сводный брат, Кэмерон и его настоящие братья подделали документы.

Я замолчала, делая вдох, и внимательно следя за реакцией женщины. Ее глаза были стеклянными, словно она и не слышала меня вовсе. Это и подтвердили ее следующие слова:

— Я столько лет ждала…

Я сглотнула, чувствуя неладное.

— С того самого момента, как тебя забрали. Они слишком хорошо прятали тебя, Аура, и я не могла тебя найти, — глаза Изабеллы осветились фанатичным блеском. — Но меня привел этот мальчик. Он нашел меня. Только благодаря ему, я вижу тебя.

— Я знаю, что происходит, — сказала я, рассудительным голосом. Пусть Изабелла поймет, что мне можно доверять, и что у меня есть план, как выбраться из этого положения. — Я могу тебе все объяснить, но ты должна сдать тест на ДНК, чтобы доказать, что я твоя дочь. Тогда меня перестанут считать сумасшедшей и выпустят.

— Ты не выйдешь отсюда.

Мой взгляд метнулся к двери. Потом к Изабелль, затем опять к двери. Сердце сжалось. Она странная, действительно странная, и начинает меня пугать. Я решила сделать вид, что не поняла, о чем она говорит, и сказала:

— Нет. Я смогу выйти, как только докажу всем, что Кэмерон обманул лейтенанта Гаррисона, потому что именно это и произошло. Он подменил мое свидетельство о рождении.

— Я не могу позволить тебе выйти отсюда, Аура. — Изабелль продолжала буравить меня цепким взглядом.

У меня по коже пошел мороз.

Я нахмурилась:

— Почему ты не хочешь меня выпускать?

В голове мелькнула безумная мысль: а что, если она с ними?

Нет, это какой-то бред.

— Потому, что ты совершенно не похожа на меня.

Что за вздор, мысленно заорала я. Что это значит, и как это может объяснить то, что Изабелла не хочет выпускать меня из психушки?!

— А на кого я похожа? — спросила я, голос дрогнул. Я не ожидала, что мой единственный выход будет заключаться в женщине, которая сама не желает мне помочь.

— Ты похожа на чудовище. — Мое сердце пропустило удар, от отвращения, скрытого в голосе Изабелль. — Чудовище, как твой отец. Я с самого начала знала, что ты будешь не нормальным ребенком, что ты будешь как он.

Как он? Как кто? Кто он?

Я в смятении смотрела на Изабеллу, а она, все громче и громче говорила эти ужасные слова:

— И я не позволю выйти отсюда, и наслать чуму на этот мир! Ты столько лет бродила по свету, столько лет, жила во грехе, столько лет выпускала собственных демонов, лишь потому что я не сделала это раньше! Я должна была убить тебя, когда ты была в моем животе! — последние слова Изабелль выкрикнула мне в лицо, затем бросилась на меня, выкинув руки вперед, с ножом, который достала из своей юбки до колен.

Я проскочила мимо нее, к двери, с маленьким окошечком, около которого всегда дежурила охрана, опасаясь, что я опять могу выкинуть какой-нибудь фокус, и громко заорала:

— ЭШ! НА ПОМОЩЬ! ДОКТОР АНДЕРСОН! ДОКТОР АНДЕРСОН!

Я обернулась к Изабелль, и вовремя отскочила от двери — лезвие ножа с неприятным звуком скользнуло по стали. Я с криком грохнулась на колени, отползая к кровати, и уже там, вскочила на ноги, и одновременно ища защиту.

— ДОКТОР АНДЕРСОН!

Слез не было; мои вопли смешались с рыком Изабеллы. Что, если в этой палате звуконепроницаемые стены, — ведь это лечебница для душевнобольных, и наверняка, врачи, опасаясь сойти с ума из-за безумных воплей пациентов, всяческими мерами решили обезопасить себя.

Страх кольнул сердце.

— Погоди! — выкрикнула я, в надежде как-то отвлечь внимание сумасшедшей, — кто был этот человек? Кто мой отец?

— Это сам дьявол! — воскликнула Изабелль. — О Боже, что он совершил со мной! Я была невинна! О Боже, моя душа…

Я, запыхавшись, отошла к стене, не отводя взгляда от Изабелль, которая теперь голосила, словно в нее саму вселился дьявол:

— Твой отец был чудовищем!

Он что, был маньяком? Серийным убийцей?

Но меня сейчас мало заботили эти второстепенные вопросы, потому что опасность сейчас исходила не от неизвестного мне отца, а от мамы, которая была настроена весьма враждебно по отношению ко мне:

— И он передал это проклятие тебе! — зарычала она, тыча в мою сторону ножом. — Я сразу поняла, кто ты! В тебе нет ничего от меня! Лишь внешность!

— И тем лучше, ты не находишь? — не выдержала я, сжимаясь в клубок из нервов. Несомненно, мне было страшно, но еще я сейчас ощущала неведомую злость по отношению к этой женщине, которая бросила меня, а теперь заявляет, что искала меня, чтобы убить.

— Я убью тебя, маленькая дрянь, порождение тьмы!

Слова были как пощечина.