Ад на земле

− Ты настоящий? – Это было не столь важно, но просто хотелось знать. Я уже знала, что ответит Адам, потому что доктор Андерсон повторяла это не один раз: я выдумала Адама. Просто хотела знать, как он себя ощущает, зная, что я его придумала.

− Я реален для тебя, Аура, разве этого недостаточно? Я всегда рядом с тобой, я всегда помогаю тебе, разве этого мало? Что с того, что другие меня не видят? Я только твой.

− Ты только мой, – повторила я. Мне нравилось, как это звучит. Это все лишь мое. Никто кроме меня этого не видит, только я. – Это здорово?..

− Да, − повторил Адам. – Это очень здорово.

Я зевнула. Меня стал одолевать сон.

− А когда я проснусь, ты будешь со мной? – спросила я, пытаясь лечь поудобнее в своей смирительной рубашке.

− Только если сама захочешь.

Я улыбнулась, собираясь сказать, что хочу, чтобы он всегда был со мной. Чтобы никуда не уходил. Никогда. Ведь, в конце концов, никто и не видит его кроме меня, ведь так? Это может быть довольно удобно.

Меня на мгновение ослепила радость и затем безнадега: да что вообще хорошего в моей жизни? Я слышала, что у каждого человека есть и счастье, и печаль, и радость… а когда у меня наступит этот момент? Те крохи происходящего, что я близоруко принимала за счастье, нельзя назвать счастьем. Всякое счастье в моей жизни оборачивалось трагедией. И не потому, что после счастья неизменно следует в противовес печальное событие, чтобы уравновесить, а потому что мое счастье не есть таковым. Это замаскированная трагедия, а я не в состоянии понять это с первого взгляда.

Зачем я делаю это?

Зачем стараюсь выкарабкаться? Ведь очевидно, что ничего хорошего меня не ждет впереди. Печаль, скорбь и персональное кладбище людей, которых я любила и которые, как я думала, любили меня.

У меня есть только Адам Росс.

Адам, который живет в моей голове.

***

Когда доктор Андерсон вошла в палату, она испуганно ахнула, а Эш тут же прокомментировал:

− Как, черт подери, она сняла смирительную рубашку?!

− Эш.

− Да.

Он приподнял меня, а доктор Андерсон закрепила за моей спиной ремешки. Я ничего не произносила.

Они уложили меня на кровать.

Она скрипнула.

Как же это? Как это могло со мной случиться? И почему именно со мной? Я думала это за то, что я, возможно, совершила что-то ужасное в прошлом, но теперь считаю, что это моя судьба.

Хотелось бы раствориться в воздухе, чтобы ничего не чувствовать. Потому что казалось, я состою лишь из отрицательной энергии. А может быть во мне вообще нет никакой энергии, даже нет желания двигаться вперед. Ничего.

Я – ничто.

***

Я проснулась от холода.

Доктор Андерсон, когда приходила перед ужином, за хорошее поведение сняла с меня смирительную рубашку, но мои руки все равно затекли. Я покрутила головой, затем со стоном поерзала и села. Подо мной скрипнул матрас. Я огляделась в поисках одеяла, и обнаружила его у окна, сквозь которое лился серый свет. В мгновение ока дотянулась до него, набросила на плечи и завалилась в постель, в надежде оттянуть мерзкое утро еще на несколько минуток.

До боли зажмурившись, чтобы сквозь ресницы не проникал утренний свет, я съежилась под одеялом и притянула ноги к груди. Я мечтала о горячем чае без сахара, о своей постели, о прежних временах, и не могла не спрашивать себя, что случилось бы, если бы я никогда не узнала о том, что Кэмерон не мой настоящий брат. Я бы не была здесь, в лечебнице, а спала бы в своей постели. Неведение было бы подарком.

Я уже не помнила, что было вчера.

И что было позавчера и неделю назад.

Глаза щипало, но я не могла уснуть от холода. У меня стали замерзать уши, и я накрыла их ладонями.

− Эй!

Я распахнула глаза, сердце заколотилось.

− Ты что, спишь? Я в это время ищу пути к победе, а ты устроилась себе в уютненькой палате с психами?

Я села на койке и прищурилась. Боялась, что могу ошибиться, что приму фантазии за действительность.

− Адам?

− Не похоже, что ты рада. – Он выступил из тени и сварливо продолжил: − Что, ждала другого красавчика? Джонни Депп сегодня занят, прости.

Он скрестил руки и выжидающе вскинул брови. Ждал от меня какой-то реакции, а я не могла не сидеть с открытым ртом. Парень сильно изменился; отпустил щетину и отрастил волосы. Его привлекательная, умиротворяющая улыбка была прежней.

− Адам, это ты? – прошептала я болезненно морщась.

− Ну конечно я, – сказал он так, словно это было очевидно. Даже закатил глаза.

Что ж, это странно.

− Не собираешься прыгнуть ко мне в объятия? – скептически осведомился он, и раскинул руки в стороны. Улыбка стала шире, так что мне ничего не оставалось, кроме как подняться на ноги и позволить Адаму стиснуть меня в своих руках.

Он поцеловал меня в макушку, и я тут же заревела, как по волшебству. Адам не был удивлен, когда я начала сквозь слезы рассказывать ему о том, что со мной случилось после посещения дома Экейна, о том, как меня допрашивали в полиции и кололи успокоительным. Рассказала, что меня едва не убедили в том, что я сошла с ума и все выдумала.

− Тш-ш… − прошептал парень. Он взял мое лицо в свои ладони и произнес: − Я вытащу тебя отсюда. Обещаю.