Ада(СИ)

- Но я правда что-то слышал. - Оправдывался молодой солдат.- Как будто кто-то плакал. Или скулил тихо-тихо.

- Какой-нибудь щенок бродит здесь, а ты воображаешь из себя героя. - Небрежно отмахнулся немолодой солдат. - Запомни, - наставительно произнес он, - лучше промолчать, чем лишний раз проявлять инициативу. Герр гауптман не любит героев - ему нужны исполнительные солдаты.

- Но.. - Попробовал что-то возразить Курт.

- Знаешь, ты мне просто надоел. - Йоган сплюнул на землю. - Не пойду больше с тобой в патруль. Завтра же скажу об этом фельдфебелю. Хочешь стать героем? Поезжай на Восточный фронт. Там тебе быстро дадут крест, железный или деревянный в изголовье.

Солдаты стояли недалеко от будки и Ада слышала каждое их слово. Эмма Фердинандовна, преподаватель немецкого языка в школе, была хорошим учителем и Ада могла уловить о чем говорят солдаты, правда не все понимала из за специфического произношения - жесткого и быстрого. Солдаты ссорились, или точнее говоря - немолодой солдат что-то выговаривал второму, а тот пытался оправдаться. Девочка со страхом ждала, чем закончится разговор. Наконец один солдат повернулся и пошел прочь. Было слышно, как скрипит песок под его сапогами.

- Проклятые русские. Проклятая страна. - В голос выругался второй солдат и со злости пнул ногой по будке.

Ада испуганно сжалась у уголке. А что если солдат заглянет внутрь? Или ударит ещё раз, но сильнее? И будка развалится?

Но солдат ещё крепко выругался и направился прочь. Но девочка ещё долго сидела внутри, не решаясь выглянуть наружу, и только когда небо стало сереть, возвещая о приходе нового дня, она осторожно вылезла наружу и таясь от всех, крадучись пробралась в свой подвал.

Только там, закрыв за собой крышку и бросившись на ящики, она ненадолго дала волю слезам, заглушая рыдания воротником старого маминого пальто, изо всех сил сжимая его зубами.

" Витька... Теперь его тоже нет. Как нет и его семьи."

Тонкий луч солнца проник в небольшую щель и перерезал подвал пополам. Посте­пенно из одного конца подвала он перебрался в другой. Ада лежала и пристально наблюдала за ним. Она ни о чем не думала, просто лежала и смотрела, ничего не чувствуя - ни голода, ни жажды, ни холода, ничего..

Как это просто. Это так просто. Нет одного человека... Другого... Нет родителей... Нет сестры... Нет брата... Нет друга... Так просто...

Постепенно усталость взяла свое, глаза сомкнулись и она уснула. Во сне девочка снова и снова видела равнодушное лицо пулеметчика, вырывавшееся из дула пулемета пламя и приближающуюся к ней ровную строчку. Из её руки выскальзывала ладонь брата и она падала вниз.

Глава 8.

Как следует уничтожать деревни вместе с жителями.

"Подготовка разрушения населенных пунктов должна проводиться так, чтобы:

а) до объявления об этом у гражданского населения не возникло никаких подозрений;

б) разрушение должно начаться сразу, одним ударом, в назначенное время, в соответствующий день;

в) в населенных пунктах строго следить за тем, чтобы никто из гражданских лиц не покинул этого пункта, осо­бенно с момента объявления о разрушении".

Из приказа по 293-й пехотной дивизии Вермахта.

Только через день Ада выбралась из своего подвала. От свежего воздуха за­кружилась голова и её слегка затошнило. Она присела на землю, пережидая легкий приступ. Крышка подвала осталась приоткрытой, дышать там было уже нечем. Желудок сводило от голода, и Ада решила сегодня как можно больше приготовить картошки, помыться и постираться на реке.

Возвращалась назад она уже в сумерках, терпеливо и сторожко обходя освещенные улицы и неся с собой большой кувшин с водой и узелок с запеченной картошкой и диким луком, надерганным на огородах. Уже привычно скользнула по лестнице и плотно закрыла за собой крышку.

Ада старалась не думать что будет дальше, как жить одной. Сейчас для неё жизнь свелась к простым и незатейливым вещам - поесть и поспать. Жизнь как будто замерла в оцепенении, покрылась туманом. Она лежала и смотрела на тонкий лучик лунного света, проникавшего в подвал. Так же, когда то, Ада любила смотреть, как сквозь щелочку неплотно задернутых штор, светил месяц. Мама напевала колыбельную Даниилу, который всегда плохо засыпал. И при свете ночника, она видела маму, сидевшую в простом платье на краю кровати, и слышала её негромкий голос.

".. А-а-ах, а-а-ах, солнце село за горой,

Крепко спи, сыночек мой...

А-а-ах, а-а-ах, детки тихо спать должны,

Ночью им приснятся сны.

А-а-ах, а-а-ах, месяц в небе заблестит,

Милый мой сыночек спит.

А-а-ах, а-а-ах, звезды россыпью горят,

Это ангелы летят.