Адам и Эвелин

На пограничном пункте Адам остановился за той самой белой «Ладой» с дрезденскими номерами и двумя мужчинами. Он заглушил мотор, вышел из машины и закурил сигару. Облокотившись спиной о водительскую дверь, он закрыл глаза. Здесь, в горах, было намного прохладнее.

Когда опять поехали, Адам лишь снял машину с ручного тормоза и потихоньку начал продвигаться перед красным «пассатом» в сторону границы. Он слишком поздно заметил, что в его ряду документы проверяют две женщины.

10

ПРОПУСКАЮТ ОДНОГО

Блондинка в форме оливкового цвета, с выбивающимися из-под кепи локонами, листала его паспорт. Хотя ноги у нее были красивые, в короткой юбке она смотрелась скованно и неуверенно.

— Вы едете в Венгерскую Народную Республику?

— Хотел сначала, но отпуск слишком короткий. У меня машина сломана была. Теперь не решаюсь на ней так далеко ездить. Еду вот в чешский рай, по горам побродить и всякое такое.

Брюнетка с химией обошла вокруг машины, постучав накрашенными ногтями по капоту.

— Таможенный контроль, — сказала она и взяла у блондинки его раскрытый паспорт.

— Вы обменяли кроны и форинты.

— Еще в июне. Форинты обратно поменяю.

— Что вы везете?

— Ничего, только личные вещи, еду в дорогу и одиннадцать сигар, для личного пользования.

— Подарки везете?

— Нет.

Посмотрев на него, блондинка проставила в паспорте печать, протянула его обратно и небрежно отдала честь.

— Спасибо, — сказал Адам и убрал паспорт в нагрудный карман.

В боковое зеркало он пронаблюдал за тем, как завитые женщины в слишком коротких юбках на неестественно прямых ногах направились к красному «пассату». Лицо Михаэля, казалось, прилипло к лобовому стеклу. Адам завел машину и подъехал к чехословацкому контролю.

— Dobrý den, — ответил Адам и протянул свой паспорт.

Поправив зеркало заднего вида, Адам повторил вслед за пограничником «na shledanou». Перед ним открыли шлагбаум. Когда он посмотрел назад, красный «пассат» как раз знаком попросили выехать из общей очереди. Михаэль вышел из машины. Его окружила группа людей в форме.

За первым поворотом Адам остановился, достал из багажника коробку, поставил ее на переднее сиденье рядом с водительским местом и открыл. Черепаха не шевелилась. По прекрасному асфальтовому шоссе в сторону Теплице, которое серпантином спускалось вниз, он еще во времена своей учебы на мастера как-то съехал на велосипеде на огромной скорости. Внизу оказалась парковка с небольшим продуктовым магазином, который уже закрылся.

Адам разложил дорожную карту на капоте и поставил термос на ее верхний край. Из Теплице ему нужно было ехать в сторону Ловосиче, все время прямо по шоссе Е 15, которое одновременно было трассой № 8 до Праги. В городе ему тоже нужно было придерживаться трассы № 8. Он дважды пересечет Влтаву. Если он найдет правильный съезд с шоссе, то очутится прямо у Вацлавской площади. Он сложил карту так, чтобы ее можно было держать одной рукой, и до половины засунул ее под коробку.

Адам вылил в стаканчик остатки кофе. Если бы встречу назначал он, то точно не в Праге, а здесь неподалеку, на вокзале в Усти-над-Лабем, так они воссоединились бы гораздо быстрее. Он решил ехать дальше, потому что Михаэль мог появиться еще очень нескоро.

Проехав Терезин, он взялся подвезти двух женщин, которые были ненамного старше него, но из-за золотых зубов казались бабушками. У каждой из них на коленях было по огромному жестяному жбану, доверху наполненному большими темными вишнями.

Черепаха привела женщин в полный восторг. Адам жестами показал, чтобы они сидели спокойно и не доставали животное из коробки. «Tiho», — вспомнил он слово, «tiho», на что женщины захохотали и сами начали повторять «tiho, tiho». Женщина на заднем сиденье прижала черепаху к груди. Потом они пели для него на два голоса, то и дело обтирали вишенки рукавами и клали их ему в рот. Черепаха задвигалась и высунула голову. В Доксанах они вышли. Женщина, сидевшая рядом с ним, помахала вытянутой вперед рукой и закричала: «Praha, Praha», после чего они опять начали смеяться по неведомой Адаму причине. Он выплюнул в окно целую обойму косточек, отчего они снова золотозубо расхохотались и наконец удалились, не прощаясь, со своими жестяными жбанами. Он уже хотел бежать за ними, черепахи нигде не было, но, приподняв коробку, он ее увидел.

— Эльфи, — проговорил он, когда она спрятала голову под панцирь, — не бойся.

Он надеялся, что приедет в Прагу ненамного позже Эвелин и Симоны, но на окраине города ему пришлось свернуть на объездную дорогу. Он безуспешно попытался сориентироваться по Влтаве и Градшину, покрутился по всему городу и слишком поздно заметил, что проезжает мимо Вацлавской площади. Уже смеркалось, когда он наконец-то нашел свободное место и припарковался.

Адам пощекотал черепаху по шейке, чтобы та успокоилась, положил ее обратно в коробку и попытался открыть сумку Эвелин. Через несколько сантиметров молнию заело, он испугался, что сломает ее — своих клиенток он всегда отговаривал делать застежки на молнии, — и обрадовался, когда ему вновь удалось закрыть ее, не сломав.