Адам и Отка

В кафе самообслуживания каждый из них взял в руки жёлтый поднос, и они встали в очередь. Сначала взяли себе булки. Отка две, Адам целых пять штук, а тётя Яна только одну. Пока подошла их очередь и на подносе появилось по порции сосисок, Адам три булки уже съел. Всё правильно. Теперь на каждую сосиску было по булке. Уж что другое, а считать Адам умеет. И вдруг к тёте подходит пожилая дворничиха в оранжевой кофте:

— Пани, а где ваш ребёнок?

Тётка пугается и тотчас же начинает искать детей. Но Отка спокойно ест свою сосиску, а Адам давно уже всё съел. Но сидит рядом.

— У вас коляска пустая.

— Ах, вот что, — наконец-то понимает тётка и облегчённо вздыхает. — Да мы её только что купили. Малыша у меня пока ещё нет.

— Ну тогда ладно, — говорит дворничиха, — а я уж было испугалась, не случилось ли чего с ребёнком?

18

Отка звонит в дверь барышне Терезе. Она несёт письмо, которое утром доверил ей почтальон. Срочное письмо. Барышня Тереза давно должна бы получить его, да только её всё не было дома. И Отка тут уж ничего не могла поделать.

Теперь барышня Тереза слегка выглядывает из двери, показывая только голову с серебряными волосами. На ней стираное домашнее платье, а этого никто не должен видеть, потому что барышня Тереза всегда хочет быть очень красивой.

— Барышня Тереза… — пищит Отка.

— Ах, это ты, — смеётся Тереза и приглашает Отку войти.

Гостья совсем маленькая, и ей можно показаться в любом виде. Отка озирается по сторонам, но соблюдает приличие. Всюду фотографии киноактрис и киноактёров. Они улыбаются ей со стола, со шкафа и стен. Только Отка этих кинозвёзд не знает. И думает, что всё это родственники Терезы.

— Я принесла вам письмо.

— Давай, — говорит барышня Тереза.

Она разрывает конверт, быстро читает, но чем дальше, тем больше хмурится. Наконец она комкает письмо, по ней видно, как она сердится!

— Больше никуда с ним не пойду.

— С кем?

— Да вот с тем человеком, что написал мне письмо.

— А почему? — испугалась Отка. Ей очень неприятно, что она принесла плохое письмо. Но ещё больше неприятно, что Тереза не хочет больше никуда с этим человеком пойти. Отка любит, когда у всех всё в порядке.

— Когда я где-нибудь бываю, каждый знает, где я. Только он один не знает.

— А может, и знает, — защищает его Отка.

— Нет, не знает, — сердится Тереза. — Он всегда и везде спит: и в кино, и в кафе, и в трамвае.

— А вам что же, приходится его будить?

— Да, приходится.

— А может, он ходит в ночную смену?

— В какую там ночную, ведь он — монтёр.

— Ну, тогда я вас понимаю, — соглашается наконец Отка.

— Ну вот, — улыбается Тереза. — Значит, никуда с ним не пойду. И всё.

— Но, барышня Тереза…

— Тебе что, Отка?

— А не будет вам скучно?

— Не бойся, Отка, уж как-нибудь развеселюсь.

19

Снова вечер, дети засыпают на своих диванах, тётка ушла в ночную смену в своей серой форме. В ней она похожа на мужчину. С улицы раздаются тоненькие трамвайные голоса, где-то за стеной нежно бьют часы пана Венцла, торопят время, которое и без того никогда не останавливается.

— Адам… — шепчет Отка.

— Чего тебе?

— Расскажи что-нибудь.

— Что?

— Да хоть что-нибудь. Я сама не могу ничего вспомнить.

— Ну вспомни, как у нас в деревне идёт дождь.

— Я как раз это и хотела…

— Сначала одна капля упадёт на трубу, потом другая — на порог, немного погодя — на крышу, затем — на оконное стекло. Это дождь пробует, куда ему лучше падать. Вот и посылает свои капли на нашу избу, на двор, на сад, семнадцать тысяч капель. А потом всё падает, и падает, и падает: тра-та-та-та-та-та-та…

— А нас он где застаёт?

— Мы сейчас дома, только мне надо во двор.

— Ты шапку возьмёшь?

— Да, беру.

— Адам, а дождь уже больше не идёт?

— Падают последние капли, дождь кончился.

— У нас есть, куда дождю падать, правда?

— Да, конечно. На траву, на листья, на забор, на двор.

— А здесь, в Праге, и падать некуда, правда?

— Есть, тоже есть, только здесь каждая капля обо что-нибудь да разобьётся. Но ты уж спи.

Отка закрывает рот и глаза. Ей и вправду хочется спать, только глаза почему-то всё открываются. А что это за сон с открытыми глазами? Вовсе и не сон. И что может тогда присниться? Ничего. Сон снится только во сне, когда никто ничего не видит. И Отке приходится развлекать себя, раз уж она не спит и раз уж ей ничего не снится.

— Адам…

— Что тебе?

— Адам, ты ещё минутку не засыпай.

— Ну что, рассказать тебе теперь, как падает снег?

— Нет, а то мне самой станет холодно. Ты лучше скажи, как тётя Яна наперёд может знать, что у неё будет именно мальчик? Ну, как это она может знать?

Адам задумывается, ему не хочется Отку разочаровывать, но он понимает, что объяснить это выше его сил.

— Ну, не знаю… — признаётся он через минутку.

А Отка очень рада, что и Адам ничего не знает.

20