Адаптация: МЕСИВО

Также я увидел среди прочей информации в своих глазах что-то вроде карты, где было указано, куда двигаться. Вероятно, таким образом мне показывалась инструкция, куда следовать. И там находился капитан. Это место нужно было запомнить. Как и все места, через которые сейчас будет пролегать этот путь. Карта была ненавязчивой, и я быстро перестал её замечать, хотя она всегда была перед глазами… И в глазах. Потрясающая всё-таки штука!

— Вы мне хоть ботинки дайте, — сказал я.

В ответ на это Эллен показала на два крошечных коврика около кровати. Каждый из них был размером с печатную книгу. Поначалу я не понял, на что она намекает, но затем я вспомнил, что находился в космосе, на корабле пришельцев, и что стоило пробовать всё нажимать для получения какого-либо эффекта. Даже не важно, какого.

Я встал на коврики и случилась магия. Магия — подходящее слово. Именно магией является для человека то, что он не может объяснить. А человек очень немногое может объяснить, особенно, если не вдаётся в подробности или даже не пытается быть в курсе.

Коврики растянулись сами собой в стороны, а затем закрылись на моих ногах как бутоны, пытающиеся оторвать голенище. Затем они быстро сдулись, принимая примерную форму моих ног и образовали что-то вроде берцев, только без шнуровки. Я был без носков, но ощущения дискомфорта не было. Просто со временем привыкаешь носить обувь с трупов и не носить носков…

— Выкинешь номер, — сказал Сиба предупреждающим голосом и поднял к лицу дубинку, которую держал в руке, — засуну в задницу!

Я молча подошёл к нему и посмотрел в глаза. Прямой контакт негативно воспринимается животными, и мне хотелось проверить, как это работает с пришельцем. Будет ли он, как полагается, воспринимать это знаком агрессии или попыткой доминирования, которую следует пресечь, или поведёт себя как-то иначе? Мне очень хотелось узнать об этих существах побольше.

— Иди впереди меня, — сказал Сиба.

Я сделал вывод, что либо конкретно этот представитель очень тупой, либо их вид действительно отличался от нашего настолько, что базовые принципы были развиты совсем иначе. Понимать бы, как!

Молча я зашагал по коридорам.

— Ограничь его видимость, — сказал Сиба.

— В этом нет необходимости, — ответила Эллен, — навряд ли он когда-нибудь вернётся в эту часть корабля. Ты же понимаешь хотя бы это.

Сиба даже не нашёлся что сказать. Да, похоже, по здешним меркам, она была и впрямь дерзкая. Ну а я, в таком случае, просто конченным ублюдком.

Пока мы шли, я не стеснялся бросать взгляд то туда, то сюда. Конечно, очень привлекал внимание космос в иллюминаторах, но стоило смотреть по сторонам активнее.

Коридоров как таковых не было, планировка плавно перетекала из одной рабочей зоны в другую. Кое-где люди просто переговаривались о координатах и состоянии корабля. Они показывали друг другу что-то на голографических экранах, на которых я ничего не смог разобрать. Сразу в нескольких залах шёл какой-то процесс производства, но было слишком мало информации для того, чтобы понять истинное назначение увиденного. Обратил внимание на прозрачные трубы, внутри которых бурлила масса, очень напоминающая по цвету естественный зелёный, как если бы траву с поля перемололи в блендере. Возможно, это как-то относилось к системе жизнеобеспечения? Культивация воздуха или что-то такое. Они дышали воздухом? То, чем я дышал, было воздухом? В следующих залах люди просто занимались спортом на конвейерной основе. А в некоторых… Я затрудняюсь объяснить, что я видел.

Мы петляли так, что я молниеносно заблудился и, спроси меня любой, как я сюда попал, я бы затруднился объяснить. Конструкция корабля была настолько необычной, что это бросалось в глаза. Мне, человеку, у кого мышление отталкивалось от стандартизированных типовых коробок, в которых жили почти все на Днище, было очень непривычно воспринимать местную архитектуру и необычность линий.

Затем чаще начали встречаться люди, а затем мы повернули в ответвление, которое можно было назвать каютой, хотя больше похоже было на проходной двор.

Когда мы появились, сидящий за столом мужчина сперва даже не обратил на нас никакого внимания. Он продолжал говорить на непонятном мне языке, обращаясь куда-то в нашу сторону, но явно не к нам. Речь его я не понимал, но звучала она приятно. Приятней, чем ряд языков романо-германской группы. Интонация мне показалась однообразной, поэтому я не понимал, нравился ли капитану диалог или нет, но вскоре это совещание закончилось, и я удостоился снисходительного и в чём-то немного брезгливого взгляда, с которым так хорошо был знаком.

— Присаживайтесь, — ровным голосом сказал он, — я попросил накрыть на четверых.

Обед с капитаном корабля пришельцев! У меня ещё никогда так хорошо не начиналось утро.

Все заняли места за столом. Блюда были уже на местах. Это было нечто странное. Куски, будто собранные из всего подряд, нашинкованные и спрессованные. Как это едят я вообще не представлял.