Адъютанты удачи

Барышня топнула ножкой по ковру и зарыдала еще громче.

В офицерской среде все знают друг друга, и надо сказать, что Каверин, наслышанный о Лёвушке, считал друга детства мадемуазель Серовой редкостным болваном. Но Алексея тронуло волнение Полины, и он стал ее успокаивать: мол, отъезд ведь не прямо сейчас предстоит, за портретом можно послать Машу или Григория.

– Кухарка сказала Маше, что наших слуг тоже велено не выпускать, – пожаловалась Полина, вытирая слезы. – А кухарка знает все, что творится в посольстве.

– Тогда я сам схожу за портретом, – заявил Алексей.

– Вы? – изумилась Полина.

– Ну, нельзя же оставлять портрет вашего друга в том негостеприимном заброшенном доме, – серьезно ответил офицер. По правде говоря, его душу грела мысль, что он таким образом покажет нос чопорному барону и его клеврету.

– Вы думаете, вам разрешат покинуть посольство? – недоверчиво спросила барышня с незабудковыми глазами.

– А я и не собираюсь спрашивать разрешения, – коротко ответил Алексей, и его глаза сверкнули.

Через час, одевшись попроще и затесавшись в толпу рабочих, которые разгружали припасы для посольской кухни, Алексей Каверин поставил на плечо пустой ящик, надвинул на нос картуз, прошел мимо часового, скучавшего возле черного хода, и был таков. Из окна за ходом операции наблюдала восхищенная до глубины души Полина Степановна.

Оказавшись за сотню шагов от посольства, Алексей отбросил ящик, снял картуз и ускорил шаг. Вернуться он собирался через главный вход, неся под мышкой портрет, и уже сейчас предвкушал, как вытянутся физиономии барона М. и Сержа Новосильцева, когда те поймут, что агент нумер один обвел их вокруг пальца. Но тут госпожа Удача решила, что была достаточно долго благосклонна к нашему герою, и отвернулась от него.

Итак, Каверин шел себе по улице, когда с ним поравнялась медленно едущая карета. Затем на голову офицера рухнуло небо, и Париж скрылся из вида.

Когда небо вернулось на место, Алексей открыл глаза и увидел прямо напротив себя человека в маске, закрывавшей все лицо. Видно было только, как сквозь прорези сверкают светлые глаза, и взор их молодому человеку сразу же безотчетно не понравился.

Не сказав ни слова приветствия, даже не представившись, незнакомец выхватил кинжал и без всяких церемоний приставил его к горлу пленника – настолько близко, что Каверин мог чувствовать, как острие царапает кожу. Оглядевшись, офицер определил, что находится в экипаже, который мчится в неизвестном направлении; но вовсе не это занимало его в тот момент.

– Скажи мне, где шкатулка, и я дам тебе умереть легкой смертью, – процедил убийца сквозь зубы. – Ну?

– Шкатулка? – с трудом ворочая языком, переспросил Каверин.

Светлые глаза еще яростнее блеснули.

– Да, шкатулка из фиалкового дерева. Я знаю, что она у тебя.

Незнакомец чуть-чуть, самую малость, шевельнул рукой, и Алексей почувствовал, как струйка крови потекла по его шее.

– Ах, та шкатулка, – пробормотал он. – Она…

Молодой человек закрыл глаза, и голова его откинулась назад.

– Эй, ты что? – сердито произнес убийца и отвел нож от горла потерявшего сознание офицера.

Этого было достаточно, чтобы притворившийся обеспамятевшим Алексей собрался и со всей силы ударил незнакомца лбом в лицо. Жестокий прием оправдал себя. Нос незнакомца хрустнул, как раздавленная груша. Убийца взвыл и схватился за лицо.

Каверин рванулся к кинжалу, но убийца был начеку. Он попытался ударить первым, однако Алексей увернулся и ударил противника выше колен, хоть и ниже пояса. Неизвестный сдавленно вскрикнул, и пленник вывернул ему руку. Кинжал упал на пол.

Карета громыхала по камням. Алексей потянулся за кинжалом, но тут экипаж подбросило на каком-то ухабе, и он упал. Убийца навалился сверху. Оба тянулись за кинжалом, карету мотало из стороны в сторону. Незнакомец придавил молодого человека к полу и стал душить. Поняв, что терять ему нечего, Каверин из последних сил дернулся, схватил клинок и с размаху всадил его противнику в глаз. Тот с воем сполз на пол.

Алексей отшвырнул тело и, приоткрыв дверцу кареты, выглянул наружу. Лошади мчались во весь опор. На какой-то улочке они чуть не задавили рабочего, и тот, едва успев отскочить, послал вдогонку взбесившейся карете сочное французское ругательство.

Улучив момент, на повороте, когда кучер был вынужден придержать лошадей, Каверин выпрыгнул из экипажа, рискуя при падении переломать все кости. Но все обошлось, только в спине что-то неприятно хрустнуло. Молодой человек вскочил и бросился прочь.

Внезапно карета развернулась и поехала в его сторону. Кучер погонял лошадей, и Алексей понял, что сейчас его раздавят. Он бежал со всех ног. В висках бешено пульсировала кровь, дыхания не хватало. Заметив сбоку улочку, слишком узкую, чтобы в нее могла протиснуться карета, влекомая тройкой лошадей, офицер кинулся туда.