Читаем Адмирал Дэвид Битти и британский флот в первой половине ХХ века полностью

Как бы то ни было, англичане пожертвовали своим союзом с Японией. В новейших исследованиях английских и канадских историков этот факт трактуется как самая тяжелая потеря, самая большая цена, которую Великобритании пришлось заплатить за успех Вашингтонской конференции 1921-1922 гг. С тех пор две островные империи перестали быть союзниками, а вскоре превратились в противников. Жалкий эрзац "договора четырех держав" не мог ни от кого скрыть полной перемены в политико-дипломатической и стратегической обстановке в западной части Тихого океана. А в 1941-1942 гг. японский императорский флот показал себя грозным и безжалостным противником и, сражаясь даже против объединенных морских сил Великобритании и США, добился гораздо больших успехов, чем те, которые отвел ему Битти и английский морской штаб в 1921 г.

Тогда Битти, конечно, не мог всего этого предвидеть. И все же возникает вопрос: почему первый морской лорд избрал именно такой путь. В Адмиралтействе начала 20-х гг. также не было единства мнений относительно приоритетов послевоенной морской стратегии. Как уже говорилось, Джеллико считал главным потенциальным противником Японию. Однако большинство власть придержащих в военно-морском ведомстве, включая морского министра, склонялось к другой точке зрения. Еще летом 1919 г. Лонг писал: "...Есть мнение, что в настоящее время Япония может быть сброшена со счетов как в качестве индивидуального оппонента, так и в качестве партнера в любой возможной комбинации, направленной против нас. Что касается Соединенных Штатов, то здесь ситуация сложная. ...Очевидно, что если США выполнят свою программу 1916г., даже отказавшись от дополнительной (новой) программы, в 1923-1924 гг. между нами будет слишком маленький разрыв, а некоторые из их кораблей будут превосходить наши по боевой мощи. Очевидно также, что новая организация флота США предусматривает содержание 18 линейных кораблей дредноутного типа и 11 додредноутного с полным комплектом экипажей в состоянии сиюминутной готовности, в то время как Адмиралтейство предлагает держать 21 дредноут и линейный крейсер полностью укомплектован ными. Также известно, что личный состав военно-морских сил США достигнет к 1920 г. 171 000 человек". Антиамериканские настроения британских адмиралов вовсе не были беспочвенными и зрели уже давно.

Рост военного флота США в последние два десятилетия XIX в. был даже более впечатляющим, чем прогресс германской военной мощи. В 1890 г. в составе американских морских сил не было ни одного океанского эскадренного броненосца. Спустя полтора десятилетия США располагали уже 24 такими кораблями, как в составе флота, так и строящимися, т. е. больше, чем имелось у Германии. К 1907 г. суммарный тоннаж военного флота США превысил суммарный тоннаж германского флота, и "Джейн'з Файтинг Шипе" впервые безоговорочно отвел ему второе место в мире.

Автор этой монографии далек от намерения утверждать вслед за некоторыми американскими историками, будто морская стратегия США конца XIX - начала XX вв., в отличие от "теории риска" фон Тирпица, не была столь амбициозной и не носила столь ярко выраженной антианглийской направленности. Характер американского вызова был практически идентичен германскому. Начнем с того, что для Тирпица и всех немецких ультра-маринистов начала века настольными книгами были труды А. Т. Мэхена, и именно идеи Мэхена лежали в основе американской морской политики конца XIX - первой трети XX в.

Морская стратегия США также, как и морская стратегия Германии, носила прежде всего антианглийскую направленность. Как и немцы, американцы стремились принудить Великобританию к уступкам путем создания такого флота, столкновение с которым для англичан станет рискованным. Стратегические идеи Мэхена и Тирпица имеют поразительное сходство. В начале XX в. американцы также считали, что им нет нужды создавать флот "такой же большой, как и английский", в случае военного конфликта Англия все равно будет не в состоянии сосредоточить против США все силы своего громадного флота. По подсчетам Альфреда Мэхена для успешной морской войны против побережья Соединенных Штатов англичанам пришлось бы сосредоточить в Западном полушарии не менее 30 линейных кораблей. "Но как долго, - вопрошал американский адмирал, - сможет Англия обходиться без этого количества, не утратив своих позиций в Европе"?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное