Адмирал Дэвид Битти и британский флот в первой половине ХХ века

Но было бы ошибкой утверждать, что адмирал интересовался только материальной частью. Не меньшее внимание он уделял и работе с людьми. В своих подчиненных он прежде всего стремился воспитать наступательный дух, уверенность в себе. В командирах кораблей и офицерах Битти всячески старался развить инициативность, самостоятельность, умение не ждать от командующего инструкций и готовность в любой момент принять командование на себя. Ведь в морском сражении, в отличие от генералов, укрытых в блиндажах или штабах за много километров от передовой, адмирал подвергался такой же опасности, как и любой матрос.

Энтузиазм командующего передался экипажам, и они с готовностью выполняли все его распоряжения. Вскоре Битти завоевал уважение не только в официальных кругах, но и на "нижних палубах". Личность командующего, несомненно, обладала в глазах офицеров огромной притягательной силой. Для морского офицера, начавшего службу в викторианскую эпоху, Битти имел необычайно широкую эрудицию. Он получает истинное наслаждение от чтения "Французской революции" Карлейля и интересуется многими вещами за пределами узкопрофессиональной сферы. Изучение рутинных технических вопросов нагоняло на него скуку. Битти не проявил особого интереса ни к одной из отраслей военно- морского дела и не пожелал специализироваться углубленно ни в одной области.

В отличие от других знаменитых адмиралов начала века, из него не получилось ни выдающегося "оружейника", какими были специалисты по торпедному делу Фишер и Тирпиц, ни стратега-теоретика, как Ричмонд. Тем не менее все современники Битти признавали за ним качества выдающегося лидера. Его сослуживец, один из лучших боевых адмиралов первой мировой войны, Уильям Гуденаф вспоминал впоследствии: "Меня часто спрашивали, что же выделяло его среди всех. Отнюдь не великий ум - я имею в виду не глубокие знания профессионала, и уж, конечно, не подкованность эксперта по артиллерии или торпедам. Ему была присуща особая сила духа, помноженная на способность мыслить масштабными категориями. Особый дар выделять главное и не размениваться на второстепенное".

Словом, Битти несомненно обладал всеми качествами выдающегося лидера, тем, что современные социологи назвали бы харизматической натурой. Даже маленькие слабости адмирала не роняли его авторитета в глазах моряков. Битти был суеверен и частенько обращался к гадалкам. В Лондоне он пользовался услугами миссис Робинсон и Эдит Дюбуа.

Во время войны, когда эскадра линейных крейсеров базировалась на порты восточной Шотландии, командующий отыскал в Эдинбурге некую Жозефину, на предсказания которой привык полагаться. Если перед походом он по какой-либо причине не имел возможности отправиться на берег собственной персоной, то мог попросить кого-нибудь из офицеров эскадры проконсультироваться у мадам от своего имени. Те охотно исполняли просьбу командующего. Суеверия Битти представляли собой странную смесь веры в карточные гадания и в древние кельтские обряды и приметы. Когда дивизион линейных крейсеров первый раз вышел в море под командованием Битти, офицеры штаба эскадры, стоявшие на мостике "Лайона", были повергнуты в глубочайшее изумление, когда их командующий вдруг повернулся и с самым серьезным видом отвесил три поклона полной луне.

Из всех офицеров эскадры Битти самой примечательной личностью, пожалуй, можно считать его флаг-капитана. Капитан I ранга Эрнел Чэтфилд был немногословным уравновешенным человеком, реалистом, твердо стоявшим "обеими ногами на земле". Как уже говорилось, впервые они познакомились во время больших маневров 1912 г., когда Битти командовал дивизионом броненосных крейсеров и держал свой флаг на "Абукире", а Чэтфилд был его флаг-капитаном. Став командующим эскадрой линейных крейсеров, Битти добился перевода Чэтфилда на "Лайон". Первые два года войны Чэтфилд командовал "Лайоном" и принял участие практически во всех крупнейших эскадренных сражениях в Северном море. Битти настолько привык полагаться на трезвые, взвешенные суждения своего флаг-капитана, что, подняв в 1916г. флаг командующего флотом на "Куин Элизабет", забрал с собой и Чэтфилда, назначив его командиром дредноута.

После войны, заняв кресло первого морского лорда, Битти перевел Чэтфилда в Адмиралтейство. В 20-30-х гг. Чэтфилд занимал ряд ответственных постов, в том числе заместителя начальника морского штаба, командующего Средиземноморским флотом и, наконец, первого морского лорда. Возможно, по качествам флотоводца он в чем-то уступал Битти, но бесспорно считался одним из самых одаренных английских флагманов межвоенного времени. Чэтфилд был интеллектуалом. Его хорошо продуманные, взвешенные и немногословные отчеты и докладные записки всегда получали оценку в Уайтхолле. Помимо перечисленных качеств, сослуживцы отмечали, что у этого офицера практически начисто отсутствовало чувство юмора.