Адмирал идет ко дну

– Я подумала, что Адмирал собирается продавать паб. У нас сильно упала выручка за зиму – до этой недели.

– Обычное дело, к сожалению, – констатировал Честертон.

– Значит, все-таки переживал? – вмешался Коул.

– Нисколько, – возразила Эми. – У него явно имелись четкие планы, новый проект. Он был таким, знаете, борцом по жизни.

– Ключевое слово – «был», – ухмыльнулся Коул.

– Вы сами просили высказать свое мнение. Видимо, вы уже твердо решили, что он покончил с собой, а лично я в этом не уверена. В конце концов, я знала его целых три года.

Коул заморгал и выпрямился.

– У вас есть доказательства?

– Да, кое-что. Тем вечером я выбралась на пляж подышать свежим воздухом. Журналисты ушли на трехчасовой перерыв, и паб тут же опустел. Так вот, на берегу я встретила Адмирала – он возился со своей лодкой, кажется, проверял чехол.

– Вы разговаривали?

– Конечно. Я спросила, чем он занят. Он сказал, что в последнее время участились кражи. Я заметила, что у него было много посетителей, и поинтересовалась, не общался ли он с Беном Милном, телевизионщиком, а он с иронией ответил, что удовольствие запланировано на завтра.

– С иронией?

– Он назвал Милна молодым нахалом – и был прав. Затем добавил, что хочет обстоятельно поговорить со мной, но это подождет до завтра, так как он планирует напиться в хлам.

Коул поднял палец.

– Ага! Вы считаете, что он упился до смерти?

– Ни в коем случае. Мне и раньше приходилось видеть его пьяным, на следующий день он всегда как огурчик. Я хочу сказать, что у него были четкие планы на сегодня, а вовсе не суицидальное настроение.

– Факты доказывают обратное, – возразил Коул. – На лодке нашли предсмертную записку.

– Я знаю, – спокойно ответила Эми. – Это я ее нашла и отдала полицейскому, который прибыл на вызов.

– И?

– И я не верю, что ее написал Фитц.

– Ой, да ладно! Это же решающее доказательство. Вы еще скажите, что он был неграмотным!

– Он не умел работать на компьютере. На конверте значилось: «Заинтересованным лицам», а Фитц вообще понятия не имел, как пользоваться принтером. Вы видели записку?

– Она в машине, мы получили ее утром, – ответил Честертон. – И записка, и конверт набраны на компьютере.

Босс наградил его свирепым взглядом.

– Ерунда! – сказал Коул. – Любой дурак может научиться.

– И распечатывать страницы? Адмирал дураком не был, но на такое не способен.

– Написано яснее некуда, – настаивал Коул и быстро процитировал записку: – Он больше не может, «Последнее ура» прогремело, лучше уйти на подъеме, простите все, кого смерть заденет… Спорить тут не о чем.

– Если это действительно он написал. А если нет, то ваше так называемое решающее доказательство – мыльный пузырь.

– Посмотрим, мисс Уолпол. Нам нужно поговорить с людьми, которые побывали вчера на Мостике. Кто-нибудь из них рассказывал, чего хотел покойный?

– Все как один молчали. Наверное, он попросил их не распространяться.

– Не волнуйтесь, мы их разговорим – это наша работа. Составьте, пожалуйста, список.

– Ну я видела не всех – была слишком занята с клиентами.

– Запишите любого, кого вспомните. – Коул поднял глаза. – Это что такое?

Сверху донесся шум.

– А, наши гости. Мы сдаем комнаты.

На лестничной площадке появился Бен Милн.

– Как там мой завтрак?

– Я спрошу Мериэл. Вам полный набор?

– И большую кружку черного кофе.

– Сделаем. – Эми повернулась к полицейским. – Это тележурналист, Бен Милн. Прошу прощения, я на минутку. – И она поспешила в сторону кухни.

– «Сделаем», – передразнил ее Коул. – А как насчет полного набора нам с тобой?

Тем временем Бен спустился и подошел к столу.

– Кажется, мы не знакомы. Позвольте представиться: Бен Милн. Вы из деревни?

– Мы из полиции, – ответил Коул. – Расследуем смерть владельца паба.

– Ах да. Ужасно, конечно… Я проснулся посреди ночи, а тут такая суматоха… Что же его толкнуло на столь отчаянный шаг?

– Выясним. Я так понял, вы снимаете телешоу?

Бен скривился, словно ужаленный.

– Это не «шоу», а документальные съемки! Мы наводим камеру и просто плывем по течению; никогда не знаешь, что выйдет. Пока все шло лучше, чем я рассчитывал, а со смертью Адмирала мы вообще напали на золотую жилу.

– Чего?! – Даже у Коула отвисла челюсть.

– Ну поставьте себя на мое место: я снимаю разоряющийся бизнес, и тут владелец решает покончить с собой. На наших глазах разворачивается трагедия! Жалко, что оператора ночью не было под рукой, а то бы сняли шикарную сцену на пляже. Хотя, если подумать, можно и сымитировать. Лодка еще на месте?

Честертон кивнул.

– Если это реалити-шоу, как вы говорите…

Бен не слушал, увлеченный открывшимися перспективами.

– Телеканалы будут рвать мой фильм друг у друга! Пойдут продажи по всему миру. Мне светит «Эмми»!

– Кто такая Эмми? – спросил Коул.

Честертон спас его от позора, направив разговор в другое русло.

– Могут возникнуть юридические осложнения.

– То есть? – нахмурился Бен.

– Если – предположим – дело передадут в суд, выпуск программы, скорее всего, запретят.

– Какое дело? Вы вообще о чем?!

– Вы можете помешать судебному процессу.