Адмирал Империи 2

Я был спокоен, как человек уже знающий свою дальнейшую судьбу. Заранее понимая, чем окончиться заседание Военной Комиссии, иначе бы её вообще не собирали, я выкинул из головы все ненужные мысли, и даже был рад тому, что меня выставили за дверь. В десятый раз доказывать, что ты невиновен, людям, которые это прекрасно знают и все равно желают тебя наказать, дело неблагодарное.

Я вышел в коридор, прошел в холл аудиенц-зала и сел у одного из панорамных иллюминаторов. Кроме нескольких офицеров и охранников здесь сейчас никого не было, и мне никто не мешал побыть одному. Мысли невольно устремились на день назад, к сражающемуся из последних сил «Измаилу», к его отважной 155-ой «железной» эскадрилье, к Янине, которую я знал со времен Военной Академии, к Фёдору Афанасьевичу – моему верному другу и боевому товарищу…

Я не терзался в этом момент, не рвал не себе рубаху и не взывал к несправедливости небес. Нет, я спокойно, тихо и даже улыбаясь, прощался сейчас с близкими мне людьми, которых ценил, любил и уважал. Я вспоминал сейчас нашу первую забавную встречу с Волынцом на Вендене-4, когда тот служил полковником республиканского флота одной из планет Конфедерации. Смешно же он тогда выглядел, напялив на себя казацкий кафтан и опоясанный широким кушаком, в который были воткнуты два стилизованный под старину пистолета… Да, это было забавно наблюдать, то так мило… Его бахвальство и бесшабашность и в простом разговоре и в жестоком бою, все это я вспомнил и снова заулыбался…

А Янина Дибич – отважная и дерзкая до крайности еще со времен, когда она была простым курсантом. Уже тогда я оценил ее качества и уже тогда понимал, что лишь вопрос времени, когда будущий пилот истребительной авиации Дибич будет уничтожена в очередном боестолкновении. Такая она была злая до врагов и жадная до битв, что я был уверен, до капитана эта дамочка не дотянет. К счастью я ошибся, и Янина получила звание подполковника, но от судьбы летчика-истребителя не уйдешь…

Вечная память вам мои дорогие, я обещаю вспоминать вас, в том числе каждый раз, когда буду смотреть на ту, ради которой вы жили и ту, кого вы до последнего защищали. Может слёз у меня и не было, потому, как я знал, что не напрасно все произошедшее, если бегает сейчас по коридорам моего «Одинокого» маленькое рыженькое чудо восьми лет от роду. Жизнь продолжается, так должно быть…

Глава 2.

В свете почему-то работающих прожекторов, установленных в центре аудиенц-зала, в качестве дополнительного освещения, Таисия Романова была похожа сейчас на театральную диву, играющую роль в одной из трагедий Софокла. Её непослушные локоны опять выбились, а лицо выражало такой праведный гнев, что любой режиссер на «Новой Москве» был бы счастлив видеть такую актрису у себя в труппе. Однако девушка сейчас не играла, силы и энергию ей придавал драматизм сложившейся ситуации.

Таисия умела красиво и пылко говорить и использовала в нужный момент свои способности. Тем более теперь, когда судьба одного из самых близких ей людей вершилась именно здесь…

– Что происходит, господа?! – воскликнула она, вскочив со своего кресла уже в который раз за то время, что шло заседание комиссии. – Передо мной сейчас сидят боевые флотские офицеры или маленькие обидчивые мальчики, злорадствующие и готовые на подлости?! Где ваша совесть?!

– Таисия Константиновна, я бы попросил вас выбирать выражения, – осторожно, делая над собой усилие, чтобы не сорваться на крик, произнес Аркадий Эдуардович. – Прекратите нас оскорблять, иначе…

– Что иначе, и в отношении меня заведете разбирательство?! – тут же прицепилась к его словам, девушка. – О, поверьте, после всего того, что я здесь услышала, не удивлюсь, если стану следующим обвиняемым в нарушении устава и субординации старших по званию, оскорблении и что вы там еще придумаете…

– Не преувеличивайте, никто не собирается выдвигать в отношении вас никаких обвинений, – замахал руками Гуль, не на шутку испугавшись мстительного взгляда, подошедшей к нему вплотную великой княжны. – Просто помните, что вы прежде всего офицер флота, а перед вами находятся старшие чины.

– Что это вы сразу пошли на попятную, господин контр-адмирал? – усмехнулась Таисия. – Может всего лишь потому, что перед вами стоит дочь императора? Где же ваша хваленая принципиальность, которой вы гордитесь и выпячиваете перед нами вот уже два часа?! Нет уж, Аркадий Эдуардович, давайте правильными будем до конца… Я нарушила пункты Устава флотской службы, я оскорбила старших по званию? Тогда я должна быть наказана… Господин военный прокурор, вы что молчите?

Веригин опустил глаза в планшет, будто не замечая слов обращенных к нему.

– Вот именно, – кивнула девушка, вся раскрасневшаяся от праведного гнева, – когда перед вами высокая особа, связавшись с которой может пострадать ваша карьера, вы ведете себя сдержанно, но если перед вами простой флотский офицер, как Васильков, его можно унижать, обвинять во всех смертных грехах и наказывать, как душе будет угодно!