Адмирал Империи – 32

К сожалению, из-за всех этих непредвиденных задержек, связанных с эвакуацией гражданских и помощью Самсонову, Доминика, как и я, тоже весьма некстати опоздала к эпохальному сражению у пресловутой фактории «Троицкая». В результате чего вся слава победителя и лавры первооткрывателя новой эры космических битв достались одному лишь Ивану Федоровичу, который, наверное, только об этом всю свою жизнь и мечтал. Ну что ж, пусть порадуется, старый пройдоха. Пускай хоть на время почувствует себя этаким незаменимым и всемогущим повелителем космоса, стратегическим гением и величайшим из флотоводцев всех времен и народов. Тем более победа была неокончательной…

А вот к Кантор фортуна в тот судьбоносный день оказалась весьма благосклонна и подарила моей боевой подруге поистине уникальный шанс проявить себя с лучшей стороны. Вышло так, что корабли, возглавляемые Доминикой, двигаясь по только что проложенному маршруту, совершенно неожиданно и крайне удачно для нас преградили путь отступающей эскадре контр-адмирала Джесси Ли и его пресловутых «Следопытов».

Да, такого подарка судьбы Доминика точно не ожидала. Но, разумеется, не преминула им тут же воспользоваться. Оно и понятно – ведь лучшего шанса одним махом покончить с остатками некогда грозного и внушавшего трепет всей галактике 4-го Американского флота просто трудно было представить. Уж слишком хорошо все сошлось – и время, и место, и расклад сил. Доминике оставалось лишь умело разыграть те мощные карты, что ей так щедро раздала судьба.

Как я уже говорил, под командованием Джесси Ли, спешно улепетывающего от очередного разгрома, находилось не более двух десятков сильно потрепанных кораблей – те самые жалкие ошметки его некогда могучей дивизии, которым совсем недавно удалось буквально чудом избежать полного уничтожения в безжалостной мясорубке у фактории «Троицкая» и теперь отчаянно пытавшимся укрыться в безопасном месте.

Но даже вся эта внушительная армада не шла ни в какое сравнение с поистине циклопической мощью полностью укомплектованной и вооруженной по последнему слову техники 12-ой «линейной» под началом Кантор. Ведь все без исключения русские корабли незадолго до этого прошли тотальную модернизацию силовых установок и полное обновление всех бортовых систем, так что теперь являли собой грозную и практически неуязвимую силу. В умелых руках Доминики они становились поистине смертоносным оружием, способным стереть в звездную пыль любого неприятеля, рискнувшего встать на их пути.

Вот и сейчас – оценив обстановку и мгновенно просчитав шансы, вице-адмирал Кантор приняла решение атаковать. Воспользовавшись эффектом неожиданности и временно укрыв свои корабли в так называемом «тумане войны» (зоне пониженной электронной активности со множеством визуальных аномалий, затрудняющих обнаружение), вице-адмирал подкараулила момент, когда эскадра Джесси Ли, следуя неорганизованным строем, как раз сбавила ход после очередного утомительного и изматывающего рывка на «форсаже». Именно сейчас, когда американцы были максимально уязвимы и меньше всего готовы к отражению нападения, крейсеры и линкоры 12-ой «линейной» словно по мановению волшебной палочки возникли из мрака, в мгновение ока оказавшись практически в упор к ничего не подозревающему противнику.

Дальнейшее больше напоминало избиение младенцев, нежели настоящий бой. Русские корабли, заняв самые выгодные позиции и сходу захватив инициативу, обрушили на головы зазевавшихся «янки» всю свою чудовищную огневую мощь, буквально расстреливая их в упор из всех стволов и непрерывно забрасывая плазмой. Американские корабли, застигнутые врасплох даже не успели развернуться в боевой порядок. Беспорядочно маневрируя и лихорадочно пытаясь выстроиться, они один за другим гибли под прицельными залпами русских орудий и исчезали в ослепительных вспышках взрывов.

В результате этой скоротечной расправы были уничтожены практически все до единого корабли противника, в том числе флагманский линкор и сам контр-адмирал Джесси Ли, погибший мужественно, но бесславно – в адском пламени пылающего мостика своего поверженного дредноута. До последнего мгновения он, не желая сдаваться, продолжал упрямо швырять в сторону русской эскадры бесполезные сгустки плазмы из уже затухающих орудийных башен.

Те несчастные, кому все же посчастливилось пережить разгром, спешно выбросили белый код-сигнал и, позабыв про гордость и воинскую доблесть, в ужасе бросились молить о пощаде, униженно вымаливая право на жизнь и обещая повиновение. Увы, их мольбы так и остались гласом вопиющего в пустыне. Ведь в тот черный день ни о какой пощаде и снисхождении не могло быть и речи.