Адмирал Хорнблауэр. Последняя встреча

Хорнблауэр выхватил у Брауна полотенце, но известие было слишком важное — не до вытиранья. Мокрый и голый, он поднялся по трапу, Браун бежал следом с халатом. Вахтенный офицер откозырял, как только Хорнблауэр появился на шканцах. Все было как в старой сказке: окружающие старательно не замечали, что коммодор — голый.

— Новый сигнал с «Лотоса», сэр. Преследуемый идет левым галсом, курсом ост-тень-норд и полрумба к осту.

Хорнблауэр подбежал к нактоузу и на глаз взял пеленг. С палубы видны были только марсели «Лотоса». Чей бы ни был неизвестный парус, его надо остановить и узнать новости. На шканцы, торопливо застегивая мундир, поднялся Буш.

— Капитан Буш, я побеспокою вас просьбой изменить курс на два румба вправо.

— Есть, сэр.

— «Лотос» опять сигналит, сэр. «Преследуемый — трехмачтовый корабль. Вероятно, английский торговый».

— Очень хорошо. Поднимите все паруса, капитан Буш, пожалуйста.

— Есть, сэр.

По кораблю засвистели дудки. Четыреста человек побежали по вантам отдавать бом-брамсели и ставить лисели. Хорнблауэр профессиональным глазом наблюдал за ними. Команде недоставало сноровки; несмотря на крики вахтенного и понукания уорент-офицеров, дело продвигалось чересчур медленно. Маневр еще был не закончен, когда с мачты донесся новый крик:

— Парус на правой скуле!

— Должно быть, тот корабль, который заметили с «Лотоса», — сказал Буш. — Эй, на салинге! Что видно?

— Корабль, сэр! Идет бейдевинд. Мы держим курс на него.

— Поднимите флаг, мистер Херст. Если корабль направляется к Зунду, сэр, он сменил бы галс, даже если бы не появился «Лотос».

— Да, — сказал Хорнблауэр.

Вахтенный мичман с подзорной трубой добежал по вантам до салинга, и оттуда донесся его пронзительный мальчишеский голос:

— Британский флаг, сэр!

Хорнблауэр вспомнил, что по-прежнему стоит мокрый и голый — по крайней мере, мокрый в тех местах, которые не обдувал ветер. Он только начал промокать полотенцем эти укромные необсохшие уголки, как его вновь прервали.

— Вот он! — крикнул Буш. Над горизонтом, видимые с палубы, показались верхние паруса корабля.

— Возьмите курс, чтобы пройти от него на расстоянии окрика, пожалуйста, — сказал Хорнблауэр.

— Есть, сэр. Рулевой, румб вправо. Убрать лисели, мистер Херст.

Корабль, к которому они приближались, шел прежним курсом. Ничто в нем не вызывало подозрений, даже то, что при виде «Лотоса» он сменил галс.

— Лес из Южной Балтики, сэр, — сказал Буш, наведя подзорную трубу. — Уже видно груз на палубе.

Как почти на всех маленьких кораблях, идущих из Балтийского моря, у этого вдоль фальшбортов баррикадами громоздились штабеля бревен.

— Пожалуйста, поднимите сигналы для торговых судов, капитан, — распорядился Хорнблауэр.

Он смотрел, как на фалах корабля появился ответ.

— А… Т… числовой… пять… семь, сэр, — читал Херст в подзорную трубу. — Верные сигналы для прошлой зимы, а новых кодовых книг они еще получить не успели.

— Сигнальте: «лечь в дрейф», — приказал Хорнблауэр.

С задержкой, естественной для торгового судна, где команда мала и никто не умеет толком читать сигналы, корабль обстенил грот-марсель и лег в дрейф. «Несравненная» быстро неслась к нему.

— Они поднимают желтый карантинный флаг, — внезапно доложил Херст.

— Очень хорошо. Пожалуйста, капитан Буш, положите корабль в дрейф.

— Есть, сэр. И если не возражаете, я буду держаться от них на ветре.

«Несравненная» обстенила марсели и привелась к ветру на расстоянии пистолетного выстрела от торгового корабля. Хорнблауэр поднял рупор:

— Что за корабль?

— «Мэгги Джонс» из Лондона. Одиннадцать дней из Мемеля![11]

Кроме рулевого, у штурвала на полуюте «Мэгги Джонс» было только два человека. Один, в белых парусиновых штанах и синем сюртуке, очевидно, капитан. Это он отвечал в рупор.

— Из-за чего карантинный флаг?

— Оспа. Семь больных на борту, двое умерли. Первый случай — неделю назад.

— Оспа, черт побери! — пробормотал Буш. Ему уже рисовалась ужасная картина оспы на его обожаемом корабле, где в невероятной скученности обитают девятьсот человек.

— Почему идете без конвоя?

— В Мемеле не было военных кораблей. Рандеву двадцать четвертого у Лангеланна. Сейчас идем к Бельту.

— Какие новости? — Хорнблауэр терпеливо выдержал всю предварительную часть разговора, прежде чем задать этот вопрос.

— Российское эмбарго по-прежнему в силе, но у нас лицензия.

— Швеция?

— Бог ее знает, сэр. Некоторые говорят, что она ужесточила эмбарго.

Из-под палубы «Мэгги Джонс» донесся странный приглушенный вой, едва различимый на «Несравненной».

— Что там у вас за шум? — спросил Хорнблауэр.

— Один из больных. Он в горячке, бредит. Говорят, на следующей неделе царь встречается с Бернадотом на конференции где-то в Финляндии.

— Есть какие-нибудь признаки, что Россия готовится к войне с Францией?

— В Мемеле я ничего такого не видел.