Адмирал Хорнблауэр. Последняя встреча

Хорнблауэр почти не сомневался, что Буш, сухо отвечая своим лейтенантам, копирует его манеру.

— Пробираться ощупью по лоту, — с отвращением проговорил Буш, — словно какая-нибудь рыболовная посудина на Доггер-банке. А помните, что пленные сказали про «Бланшфлер», сэр? У них там лоцманы, знающие здешние воды как свои пять пальцев.

Большие двухпалубники строят не для того, чтобы пробираться в тумане по мелководью, однако «Несравненная» в этой кампании ценна другим. По эту сторону Зунда не много кораблей, способных помериться с ней мощью; под ее защитой эскадра может курсировать где угодно. У датчан, шведов, французов и русских много мелких судов, но теперь, когда «Несравненная» в Балтике, им ее не остановить.

— Простите, сэр, — сказал Монтгомери, козыряя. — Это не пушка сейчас выстрелила?

Все прислушались. В густом тумане слышались только корабельные шумы да стук капель — это влага сгущалась на такелаже и стекала на палубу. И тут все различили глухой хлопок.

— Пушка, сэр, или меня зовут не Сильванус Монтгомери!

— Со стороны кормы, — сказал Хорнблауэр.

— Простите, сэр, но мне показалось, что с левой раковины.

— Черти бы побрали этот туман! — воскликнул Буш.

Если французы поняли, что их преследует британская эскадра, то «Бланшфлер» просто исчезнет, как иголка в стоге сена. Хорнблауэр послюнявил палец, поднял его и взглянул на нактоуз.

— Ветер северный, — сказал он. — Может, северо-северо-восточный.

Это успокаивало. Под ветром, куда, скорее всего, поспешит «Бланшфлер» — так это Рюген и Шведская Померания, Лони всего в двадцати милях отсюда. Если «Бланшфлер» не выскользнет из расставленной англичанами сети, то окажется заперт.

— Прикажите бросать лот, мистер Монтгомери, — распорядился Буш.

— Есть, сэр!

— Еще выстрел! — сказал Хорнблауэр. — С левой раковины, теперь уже точно.

С мачты донесся пронзительный крик:

— Парус! Парус прямо по курсу!

В том направлении туман редел. Всего в четверти мили впереди различался призрачный корабль, скользящий сквозь дымку.

— Прямые паруса, гладкая палуба, — сказал Буш. — «Бланшфлер», даю руку на отсечение!

Корабль исчез в следующем сгустке тумана так же внезапно, как появился.

— Право руля! — заорал Буш. — К брасам!

Хорнблауэр был у нактоуза, торопливо брал пеленг.

При слабом ветре капер с его высокими мачтами будет идти куда быстрее громоздкого двухпалубника. Все, что они могут, — это оставаться в наветренной позиции, чтобы отрезать «Бланшфлеру» путь в открытое море.

— Свистать всех наверх! — крикнул Буш. — Все по местам!

Застучали барабаны, матросы бросились занимать места по боевому расписанию.

— Выдвинуть пушки! — продолжал Буш. — Один бортовой залп — и ему крышка!

Взревели катки под тремя тоннами металла. У каждого орудия столпился взволнованный расчет. Медленно тлели фитили.

— Эй, на мачте! Не зевай! — заорал Буш, потом, уже тише, заметил Хорнблауэру: — Он мог повернуть назад и сбить нас со следа.

Всегда оставалась вероятность, что наверху туман реже и впередсмотрящий различит стеньги «Бланшфлера», даже если с палубы ничего не видно.

Несколько минут слышались только крики лотового; «Несравненная» легонько покачивалась на волнах, но того, что она движется вперед, не чувствовалось совсем.

— Метка двадцать! — крикнул лотовый.

Еще до того, как он произнес последнее слово, Буш и Хорнблауэр переглянулись. До сих пор оба подсознательно слушали крики лотового, даже не замечая их на сознательном уровне. Однако слово «метка» означало, что под ними не больше двадцати саженей.

— Мелеет, сэр, — заметил Буш.

Тут впередсмотрящий заорал снова:

— Парус с подветренной раковины, сэр!

Буш и Хорнблауэр кинулись к борту, но в липком тумане ничего было не различить.

— Эй, на салинге! Что видишь?

— Теперь ничего, сэр! Мелькнули брамсели и пропали. А, вот они опять, сэр. Два румба… три румба за левым траверзом.

— Какой курс?

— Тот, что и у нас, сэр. Теперь опять ничего не видно.

— Дать по ним залп, сэр? — спросил Буш.

— Пока нет, — ответил Хорнблауэр.

— Приготовиться батарее левого борта! — крикнул Буш.

Даже с такого расстояния бортовой залп может сбить мачту, и тогда каперу уже не уйти.

— Велите канонирам не стрелять без команды, — сказал Хорнблауэр. — Это может быть «Лотос».

— Верно, черт побери! — воскликнул Буш.

Когда эскадра шла к Рюгену, «Лотос» был на левом траверзе «Несравненной». Кто-то определенно стрелял — возможно, «Лотос». В таком случае он устремился в погоню за «Бланшфлером» и сейчас должен быть ровно там, где впередсмотрящий заметил брамсели; в таком тумане брамсели шлюпа и брамсели француза будут настолько схожи, что даже опытному моряку недолго их перепутать.

— Ветер крепчает, сэр, — заметил Херст.

— Да, — согласился Буш. — Дай-то Бог, чтобы он разогнал туман!

«Несравненная» заметно накренилась под усилившимся ветром. Из-под водореза донеслась веселая музыка рассекаемых морских волн.

— Глубже восемнадцати! — крикнул лотовый.

И тут двадцать голосов завопили разом:

— Вот он! Парус на левом траверзе! Это «Лотос»!

Туман в той стороне рассеялся. «Лотос» под всеми парусами шел примерно в трех кабельтовых от «Несравненной».