Адмирал Колчак. Жизнь, подвиг, память

«Большевики заставляют крестьян пахать, боронить, сеять, жать, а распоряжаться хлебом не позволяют.

Крестьянам оставляют только продовольственный паек и семена, а остальной хлеб увозят.

Никаких запасов делать не позволяют.

Найдут что-либо сверх пайка, отбирают.

Случись на другой год неурожай, крестьянин хоть с голоду помирай…

Если скажут, что крестьянину и жить на белом свете нельзя, – большевики ответят, что при большевистском порядке крестьян и быть не должно.

Должны же быть только рабочие-пролетарии, у которых ничего своего не должно быть, ни земли, ни сохи, ни бороны, ни лошади, ни коровы…

Не так поступает наше правительство.

Хлеба у крестьян оно не отбирает, всякий волен распорядиться по-своему своим хлебом.

Землю же наше правительство решило передать в руки крестьян, которые своим трудом обрабатывают свои поля…

Наше правительство всеми мерами будет содействовать переходу земель в полную собственность трудящихся.

Но окончательно вопрос о том, как наделить землей крестьян, решит Всероссийское Национальное Собрание.

Собрание это будет состоять из лиц, избранных самим народом.

Эти народные избранники выслушают от своих избирателей, как лучше разделить землю, и решат это дело по совести и справедливости так, как это выгодно крестьянам…

Помогите же своему правительству в его борьбе с вашими врагами – большевиками.

Пока есть винтовки – вставайте в ряды армии.

Если придут большевики и будут отбирать от вас ваше имущество в коммуну, а вас сделают рабочими, рабами комиссаров, – вы сами будете восставать, но тогда не будет у вас ни ружей, ни пушек, ни пулеметов».

Впрочем, путь уговоров и пространных мотивировок нередко воспринимается как проявление слабости – и уже не уговаривая, а требуя, словами суровыми и лаконично-отрывистыми обращается «к населению» адмирал Колчак 10 августа:

«Наши армии, находящиеся в непрерывных боях с марта месяца, требуют отдыха и по моему приказанию отходят, не вступая в большие бои с противником.

В это время, когда армия занята огромной внутренней работой и боевой службой, я требую от граждан и населения полного спокойствия, выдержки и общей работы для армии.

К тем, кто будет препятствовать мне и Правительству в этой работе, я буду относиться как к пособникам большевиков.

С мятежниками и трусами буду поступать по законам и обычаям военного времени.

Я вместе с армией уверен в конечной нашей победе».

Мы видели и приказ Колчака с объявлением целей борьбы, и посвященные тому же декларации и заявления, и поэтому уже с недоверием отнесемся к распространенным заявлениям, будто «Белая армия не знала, за что воюет». Спору нет, в любой армии (и Красная в этом отношении отнюдь не была исключением!), тем более комплектуемой на основе массовых мобилизаций, присутствует немалая доля чинов индифферентных, апатичных, душевно и духовно глухих; но имевшие уши в 1919 году могли слышать и должны были услышать голос Верховного Правителя России.