Адмирал Колчак. Жизнь, подвиг, память

Зато упоминается оккупированная румынами Бессарабия, судьбу которой союзники передавали на решение международной мирной конференции. Напротив, адмирал определенно отнес «бессарабскую» проблему к компетенции русского Учредительного Собрания, а в частной беседе, очевидно, отнюдь не полагаясь на добрую волю Румынии, отозвался о ней сурово и лаконично: «Все эти вопросы решит война».

Было ли это бравадой? Нет, в словах Александра Васильевича звучала подлинная решимость, – ведь даже в тот момент, а не в какой-то отдаленной перспективе, он был готов отстаивать русскую честь и русское достояние вооруженной рукою. Так, когда 26 сентября 1919 года командование союзного контингента во Владивостоке потребовало вывести из города русские части, – Командующий Приамурским военным округом получил из Омска следующую телеграмму:

«Повелеваю вам оставить русские войска во Владивостоке и без моего повеления их оттуда не выводить. Интересы государственного спокойствия требуют присутствия во Владивостоке русских войск…

Сообщите союзному командованию, что Владивосток есть русская крепость, в которой русские войска подчинены мне и ничьих распоряжений, кроме моих и уполномоченных мною лиц, не исполняют.

Повелеваю вам оградить от всяких посягательств суверенные права России на территории крепости Владивосток, не останавливаясь в крайнем случае ни перед чем.

Об этом моем повелении уведомьте также союзное командование».

Единомышленниками и надежными сотрудниками Верховного Правителя в этом вопросе оказываются дальневосточные Атаманы, в чей адрес обычно раздается так много упреков. А ведь нельзя забывать, что как Семенов, так и Калмыков перед лицом недружественных иностранцев оказывались в роли защитников русских рубежей, и на упреки в адрес обоих генералов, «не давших ни одного человека на основной противобольшевицкий фронт», следует напомнить: в Забайкальи и Приморьи им противостояли не только красные партизаны, но и… китайские войска.

В начале лета 1919 года из Пекина раздались резкие нападки на Атамана Семенова и угрозы открытия военных действий. «… Китайское правительство решило ввести свои войска в Маньчжурию и Читу, чтобы принудить меня оставить китайскую территорию и избавить местность от постоянной угрозы, – телеграфировал Григорий Михайлович Хорвату. – Я заявил местным китайским властям, что не допущу перехода границы Забайкалья китайскими войсками, им тут нечего делать». Кажется, с той же точки зрения следует рассматривать и поддержку Атаманом монгольских князей, стремившихся к отделению от Китая ряда территорий и в любом случае создававших немало забот китайской администрации, у которой, таким образом, оставалось меньше времени и сил для действий против России.

Зная о внутренних раздорах между пекинским правительством и его представителями на местах, Семенов попытался сыграть и на этом. В октябре 1919 года он ездил в Мукден для переговоров с генерал-инспектором Северо-Восточных провинций Китая (Маньчжурии), властным и самостоятельным генералом Чжан Цзо-Лином, и попытался добиться его согласия на ввод в полосу отчуждения русских войск из Забайкалья. Чжан Цзо-Лин то ли ушел от ответа, то ли лицемерно пообещал содействие, но не вселил в Атамана полного доверия, тем более что Григорий Михайлович уже делал попытки ввести в полосу отчуждения свои части под видом переброски их в Приморье (высадка «семеновцев» из эшелонов была пресечена китайскими войсками). Действия Атамана явно вели к восстановлению русского влияния на КВЖД во всем его объеме, и достойно сожаления, что они, как и «монгольский проект», были тенденциозно представлены адмиралу Колчаку в качестве «прояпонских авантюр».

Сразу подчеркнем, что недружелюбие китайцев вовсе не было ответом на эти решительные и действительно авантюрные поступки Атамана. Еще в мае стало известно о готовящейся пекинским правительством отправке на Амур «трех речных крейсеров», а в июле японский представитель сообщал адмиралу Тимиреву о начале реализации этих планов. По-видимому, подготовка экспедиции затянулась, и китайские корабли на Амуре появились только в октябре. Вопреки распространенному мнению, это были не речные пароходы, спустившиеся из Маньчжурии по Сунгари, а мореходные канонерские лодки из Шанхая, вошедшие с моря в устье Амура и двинувшиеся вверх по реке. Однако 24 или 25 октября (в источниках приводятся различные даты) канонерки были обстреляны с берега артиллерийским огнем верстах в двадцати от Хабаровска.