Адмирал Макаров

Такой случай, когда медведь действительно пошел на человека и тот сразился с медведем почти вплотную, грудь с грудью, произошел буквально через несколько дней после сцены за столом. Человеком этим оказался сам Макаров.

Как-то один из бродивших вокруг ледокола медведей, решив познакомиться с кораблем, полез по трапу наверх. Тотчас же прибежали охотники с ружьями. Макаров находился на палубе. Не желая напрасной гибели животного, он приказал прогнать его мощной струей из брандспойта, стоявшего тут же. Но брандспойт не устрашил, по-видимому, голодного зверя. Намерения его были очевидны. Пригнув голову и рыча, он прямо пошел на Макарова. Подпустив зверя на расстояние пяти шагов, Макаров вынул браунинг и хладнокровно уложил медведя меткой пулей в голову. Медведь весил свыше двадцати пудов, из него сделали чучело и поставили при входе в кают-компанию.

Обычно, пока «Ермак» стоял у торосистого поля, инженер Цветков и лейтенант Ислямов спускались с корабля и тщательно изучали лед, его структуру и толщину.

Встречались мощные айсберги высотою до восемнадцати метров, издали казавшиеся настоящими островками. Шульц и Ислямов обследовали их. Поверхность одного из айсбергов была сплошь покрыта валунами, причем некоторые камни были не менее метра в диаметре. Собрав целую минералогическую коллекцию и отколов кусок льда для исследования, моряки вернулись на корабль. «Откуда пришли все эти ледяные горы? — спрашивает Макаров. — Со Шпицбергена, с Земли Франца-Иосифа или с той Земли, которую мы считаем, что видели?»

Наличие айсбергов навело Макарова на мысль пробраться в те места, где образуются эти ледяные горы, увидеть их рождение.

И Макаров снова возвращается к идее создания еще более мощного ледокола, который смог бы победить любые льды и пробиться к полюсу. Только с помощью такого ледокола, считал Макаров, науке раскроются тайны, разрешить которые она тщетно стремится столько времени. Макаров мечтал о лабораториях на ледоколе, оборудованных по последнему слову науки, самыми точными инструментами.

Но и с теми средствами, что были на «Ермаке», можно было сделать очень многое. Например, однажды тралом, опущенным на глубину свыше тысячи метров, было извлечено огромное количество морских животных: мшанки, губки, черви, актинии, офиуры, морские звезды, креветки, раки-отшельники, крабы, моллюски, всевозможные рыбы. Никто из биологов экспедиции не ожидал такого обильного улова.

Выполнив программу научных работ, «Ермак» вышел из льдов и направился к Шпицбергену.

В бухте Адвент Макаров соорудил бетонированный знак, так называемую «вековую марку» для отметки изменений уровня моря.

От Шпицбергена «Ермак» повернул на юг, в Ньюкасл.

Второе полярное плавание «Ермака» было закончено. Вечером 16 августа ледокол прибыл в Ньюкасл, на верфь Армстронга.

Возвращение в европейские воды было для Макарова далеко не радостным. «Ермак» вернулся с тяжелым повреждением, доказывающим, что арктические льды крепче корпуса ледокола, хотя и укрепленного после первого ледяного рейса.

Если бы Макаров мог предвидеть, как все это обернется против него, он выехал бы в Петербург и лично доложил бы о результатах плавания Витте, чем, вероятно, польстил бы его самолюбию. Но Макаров, будучи человеком деловым и прямолинейным, изложил результаты плавания в короткой телеграмме на имя Витте, рассчитывая, что его поймут правильно. Вот эта телеграмма: «Ермак» оправдал все ожидания относительно возможности пробиваться сквозь льды. Он разбивал торосы высотой 18, глубиной в 42 фута и ледяные поля в 14 футов141. Прошел около 230 миль полярным льдом, но при разбивании одного тороса получена пробоина ниже ледяного пояса, где корпус не был подкреплен. Пришлось отказаться от дальнейшего следования».

Явные и тайные недоброжелатели Макарова не скрывали своего злорадства по поводу неудачного завершения экспедиции. Отношение к Макарову в министерстве резко изменилось.

Особенно злорадствовал и радовался неудаче Макарова контр-адмирал Бирилев142, пользовавшийся влиянием в военно-морских и правительственных кругах.