Адмирал: О дважды Герое Советского Союза С. Г. Горшкове

Вечером 18 августа это решение было утверждено Ставкой Верховного Главнокомандования.

3

Задачу, поставленную перед НОРом — Новороссийским оборонительным районом, — можно сформулировать очень коротко: не допустить прорыва гитлеровцев к Новороссийску как с суши, так и с моря. Если же добавить, что в задачу НОРа входила оборона не только Новороссийска, но и всего приморского фланга Северо-Кавказского фронта, то станет понятна ответственность за ее выполнение — за фактический срыв наступления гитлеровских войск в этом направлении.

Тревогу за реальное выполнение этой задачи вызывало соотношение сил. К 18 августа Новороссийский оборонительный район насчитывал в общей сложности около 15 тысяч воинов — сухопутных войск и морской пехоты. Силы, выделенные фашистским командованием для захвата Новороссийска, превосходили оборонявшихся по людям в 4 раза, по орудиям и минометам — в 7 раз, по танкам и самолетам — в 2 раза.

К тому же в начале наступления гитлеровских войск на Новороссийск рубежи обороны на подступах к городу с суши не были полностью подготовлены. Потому вполне понятно, что заместитель командующего Новороссийским оборонительным районом сосредоточил все внимание, все силы на создании рубежа прикрытия на окраинах города, формировании дополнительных бригад морской пехоты, артиллерийских частей, которые можно было бы поставить на особо опасных направлениях.

Кажется, что в те дни он не просто объездил и город, и его окрестности вдоль и поперек — многие его улицы, уже полуразрушенные в то время, он не раз промерил шагами, потому что хотел сам убедиться в твердости людей, в надежности боевых позиций, которые должны были максимально уберечь уже не раз опаленных огнем воинов от нового натиска озверевших фашистов.

Уже заканчивался день, сгущались скорые на юге сумерки, когда контр-адмирал направился к одному из вновь сооруженных дзотов. Краснофлотцы, завидев старшего начальника, посторонились. Сергей Георгиевич внимательно осмотрел дзот и обратил внимание на то, что амбразуры обращены в одну сторону. Он выпрямился и обратился к сухопутному командиру:

— А что, если фашисты попрут с другой стороны? Ну, скажем, совершат отвлекающий удар. Что тогда будете делать?

Лейтенант, который руководил работами на этом участке, видимо, не предусмотрел такой вариант и, сознавая свою оплошность, покраснел.

— Вы согласны со мной?

Командир подразделения поспешно закивал головой.

— Так вот, лейтенант, пока не поздно, исправляй промашку.

На другом участке Сергея Георгиевича сопровождал немногословный, полный, обветренный командир роты. Он сразу понравился Горшкову своей степенностью, рассудительностью, тем, как неторопливо, обстоятельно показывал укрепления, предназначенные для кругового обстрела. Хозяйственная предусмотрительность и воинская хитрость командира вызвали в душе контр-адмирала теплое чувство благодарности за добросовестно, с умом исполненное дело. Сергей Георгиевич внимательно присмотрелся к командиру — лицо его показалось знакомым.

— Где-то встречались с вами, кажется, под Темрюком? Командир роты тут же откликнулся:

— Так точно, на рубеже Курчанской. У высоты 118.

— У Курчанской? — контр-адмирал сощурил глаза. Сергею Георгиевичу сразу припомнилась поездка на передовой рубеж в сопровождении молодого, серьезного политрука роты из прославившегося уже к тому времени 305-го батальона морской пехоты, который в жестоком бою под Ейском умело заменил погибшего в бою командира роты. Запомнилась и фамилия политрука.

— Вы не помните Безухина?

Командир роты согласно кивнул:

— Как же не помнить, политрук, потом командир соседней роты, взаимодействовали с ним. Погиб он, товарищ контр-адмирал.

Часто, очень часто приходилось слышать подобные слова, однако каждый раз при известии о гибели воина — будь то командир или рядовой моряк, пехотинец — сдавливало болью дыхание, тяжелым грузом оставалось в душе сознание невозвратности потерь.

— Жаль политрука, — контр-адмирал помедлил, добавил тихо, как бы про себя: — Тяжело терять людей.

…Впоследствии Сергею Георгиевичу удалось кое-что узнать об отважном политруке, о его последнем бое. Был Г. З. Безухий преподавателем истории до начала Великой Отечественной войны, на фронт ушел добровольно. Воевал храбро, был в числе лучших политработников флотилии. В том последнем бою, когда Безухий исполнял обязанности командира, рота его занимала оборону на юго-западной окраине станицы Курчанской, прикрывая отход наших частей. Фашисты, в несколько раз численно превосходившие моряков, беспрерывно атаковали. Азовцы отбили несколько вражеских атак, однако силы были слишком неравны, и рота попала в окружение.

«Будем стоять до последнего, — сказал бойцам Безухий и уточнил: — Вести только прицельный огонь. Патронов осталось совсем немного…»