Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал

– От добре, – воскликнул дед и даже ударил себя по коленям от избытка чувств.

Вот мама поняла всё правильно, посмотрела на меня, задумалась и тихо уточнила:

– Почему ты нам о нём не говорил?

– Не всё нужно знать. На вас и так много было взвалено. К тому же это злое золото, плохое, кровавое, только беду оно нам принесёт. Я сразу решил его сдать.

– Это хорошо.

– Это ещё не всё. У меня тут образовались излишки вооружения, а наши бойцы и командиры нуждаются. Уже сейчас с запасами вооружения большие проблемы. Вскрывают старые склады с берданками и трофеями Гражданской войны. Больше нечем вооружать добровольческие батальоны. А у нас всё же пулемёты, автоматы, противотанковое ружьё. В Москве среди прочих формируется добровольческий коммунистический батальон, вот я и решил отдать часть вооружения и трофейную радиостанцию им. Оно им нужнее.

– Молодец, – только и сказал дед.

– Как вы понимаете, после того, как я по всему Союзу всё это озвучил, к нам может быть интерес, и не только положительный. Это я о ворах. Дед, держи берданку под рукой.

– Думаешь, бандиты золотом заинтересуются? – снова подал голос дед.

– И не только. Соответствующие органы в государстве ну очень бдительные, и могут возникнуть вопросы. А всё ли я сдал? Могут перейти и к непопулярным методам, например, к шантажу. Но я думаю, это только в крайнем случае и до этого не дойдёт. В принципе всё, что хотел сказать, сказал. Теперь вы в курсе. Ах да, забыл про фотоаппарат, его тоже сдать придётся, вернуть хозяевам, в редакцию, а из сделанных снимков, там на дороге смерти, попросил то же Политуправление, провести выставку чтобы москвичи видели, что творилось тогда на дороге.

– Молодец, – снова сказал дед. – Это ты правильно решил.

– Тут главное, чтобы помогли, нужна мотивация народа, не все ещё поняли, что эта война на уничтожение, но без помощи государства у меня ничего не получится. Ладно, информацию я вам дал, переваривайте её, а пока давайте приберёмся в беседке после новоселья.

Согнав соседских котов со стола, где они обжирались, мы часть еды отдали собакам, всё равно испортится, а часть убрали на ледник. Работали больше молча, было видно, что мои родичи ушли в себя. Я убрал репродуктор из окна, там мембрана бумажная, влаги боится, а судя по наплывающим тучам, что закрыли луну, может хлынуть дождь, так что побережём ценный предмет. Снова закрепил его на кухне в квартире мамы, свернув провод-времянку. Когда мы закончили, уже была полночь, но прежде чем отпустить, мама на секунду прижала меня к себе и встрепала вихры, этим она показывала, что полностью одобряет меня, благословила, можно сказать.

Проследив, чтобы она заперлась, мало ли что, я проследовал за бабушкой с дедушкой к их половине дома. Они после умывания на печи устраивались, ну а я к себе прошёл. Таня уже спала, они с Лукой на одной кровати устроились, Лука сегодня решила со старшей сестричкой ночевать, ну а я быстро раздевшись, нырнул под одеяло, слегка поскрипев сеткой кровати. Умыться и зубы почистить я успел, так что был свеж, хотя сонливость и наползала на меня. Уснул не сразу, долго переваривал весь прошедший день, пока не понял, что успокаиваю себя. Я действительно сделал всё правильно, придя к такому выводу, как-то быстро уснул.

Разбудил меня грохот с металлическим скрежетом, звук клаксонов, именно во множественном числе, и последующий удар, казалось бы, в стену дома, отчего строение содрогнулось, и чуть позже начавшаяся разборка под окнами, перемешанная с матом. От шума проснулись все, я так полагаю, Таня и Лука так точно, завозились, скрипя сеткой на своей кровати. Дотянувшись до стола, я взял свои наручные часы и скривился. Пять часов утра, только-только светать начало.

Почёсывая лопатку, встал и отдёрнул в сторону плотные шторы светомаскировки, выглянул в окно. Пришлось прижаться к стеклу правой щекой, чтобы видеть часть штакетника со стороны половины дома мамы, и снова ругнулся себе под нос.

– Да что же это такое?! – тихо взвыл я. – Они что, тараном меня взять хотят?!