Адмирал (СИ)

При стандартной процедуре посадки подлетающее звено на крейсерской скорости дважды облетает корабль против часовой стрелки, после чего разбивается по очереди на посадку. В отличии от земли тут царят другие законы. Поврежденные самолёты садятся в последнюю очередь, так как велик шанс разбиться при посадке и заблокировать обломками палубу. Для приема самолётов расчет авиаБЧ выдает световой сигнал с мостика, палубная команда готовится к приему. Пилот облетает корабль в том же направлении для установления курса и скорости принимающего корабля и подтверждения возможности приема, а также наличия спасательного судна в кильватере корабля. На третьем кругу пилот снижает скорость и окончательно подтверждает курс и скорость корабля и спасателя. Заходя на четвертый посадочный круг, самолёт снижает высоту и заходит в заднюю полусферу корабля над спасателем. Выпустив шасси и посадочный гак, открыв фонарь кабины и отрегулировав кресло на высокую посадку, снижает скорость до посадочной. На удалении одного километра летчик делает заход с кормы на высоте до двухсот метров, ориентируя машину по кормовым огням оптического привода. На заходе летчик может получить световой запрет на посадку в случае аварийной ситуации. Но это стандартная посадка, а в бою или в таких условиях как сейчас всё не стандартно! Тут самолёты садятся с ходу, делать второй круг иногда бывать смертельно опасно. Учёт ветра и бокового сноса ведется по указанию парового маркера кормовой части, я вижу этот клуб белого дыма, его носит из стороны в сторону как бешенный! А последним самолётам придётся садится почти ночью, им будет ещё сложнее. В темное время ориентировку обеспечивают посадочные огни, а вот маркера не видно, садится им придётся, полагаясь только на диспетчера. Всё это надо знать не только летчикам, но и командиру корабля и мне. Я черт возьми непрерывно учусь, аж голова пухнет!

Тут столько нового для меня оборудования, что впору за голову хвататься. Самолётоподъёмники (их тут на «Ленинграде» два, носовой для уборки севших самолётов и кормовой, для подъема взлетающих), аэрофинишёры, аварийные барьеры, разметка и указатели ветра, посадочная светотехника (прожектора, продольная и поперечная ночная подсветка, кормовая системуа оптического привода и дохрена чего ещё), техплощадки и заправочные колонки, ветрозащитные щиты, релинги и спасательные сети да всего и не перечислишь, что есть на этом гиганте.

Тренируются не только пилоты, но и палубная команда, диспетчера, рулевые, ну и конечно аварийные бригады, и медики. Последние без дела не сидят. Только на «Ленинграде» разбилось уже два самолёта, а авианосцев у меня в эскадре пять! А ещё постоянно получают травмы работники летной палубы, которым приходится работать в очень опасных условиях. Вот только полчаса назад один из матросов оступился и упал в шахту лифта, поднимающего на палубу очередной самолёт. И благо ничего себе не сломал! Конечно остальные четыре корабля не сравнить с бронированным «Ленинградом», это просто наскоро сделанные эскортные авианосцы. Их переделали из гражданских транспортов. Серьёзных повреждений они не перенесут, живучесть у них так себе, однако каждый в своих трюмах несёт по пятьдесят истребителей, большая часть из которых в разобранном виде. Ангарная палуба этих самоделок не велика, и вмещает в себя только пятнадцать самолётов, так что авиагруппа их не большая и как боевая единица стоят они не много.

«Ленинград» же настоящая крепость. Установки ПВО размещены где это только возможно, имеется и специальный пункт управления ПВО корабля. Почти двести зенитных установок должны гарантированно уберечь его от атак с неба. Но и против атак с моря он защищен не плохо. Артиллерия бывшего «Тирпица» за исключением башен главного калибра почти полностью перекачивала на свои новые места под полётной палубой и в надстройку, этакий авианесущий тяжёлый крейсер получился, закованный в броню аэродром. Мне корабль нравится, в нём ощущается мощь и сила.