Адмирал (СИ)

Мыс Горн… Там никто из нас не ходил. Опасное место, он вписанный в историю судоходства и овеянный легендами. В этом месте ужасный климат. Всегда холодно, тут практически не меняющаяся погода. Триста дней в году идет дождь и дует сильный ветер. Вот в этом ветре и кроется все коварство и негостеприимность мыса Горн. Возле мыса Горн постоянно бушуют шторма, спускаются туманы и очень редко появляется солнце. У его мрачных скал нашли последний приют тысячи кораблей. Нам предстоит пройти коварным проливом Дрейка. Назван он в честь того, кто первым прошёл этот пролив, только вот история обычно умалчивает тот факт, что из армады кораблей, которых сильный ветер затянул в этот пролив, до открытого моря добрался только один, как раз корабль этого самого Дрейка! Раньше успешно пройти мыс Горн для моряков означало признание мастерства и уважение коллег. Даже сложилась особая традиция. После первого прохода мимо мыса Горн моряки имел право носить медную серьгу, после второго — серебряную, третьей была золотая серьга. Я вот уши себе колоть точно не буду, а если кого с таким украшением на палубе встречу, то он свой пиратский корабль будет в плавь искать! Пролив шириной восемьсот километров, а до Антарктиды там всего то рукой подать, какие-то шестьсот километров. Часто в проливе дрейфуют айсберги, усложняя и так не простое судоходство. Тысяча миль до мыса, и нам надо их пройти!

— Товарищ адмирал, отдохнули бы — вахтенный помощник командира корабля, третий штурман, сейчас на вахте. Пока на вахте, и только потому, что ночь длинная, а командиру я назначил самую собачью и ответственную предрассветную вахту. Штурман, сразу видно, человек опытный, был старпомом на эсминце, да вот довелось ему на авианосец перейти и только (или аж!) третьим штурманом. Сейчас ему не уютно рядом с большим начальником.

— Чего-то не спится. Где мы кстати? Координаты? — ответил я.

— Уточню! — сразу засуетился штурман, ринувшись к штурманскому столу где он тут же занялся расчётами.

— Ты что, не знаешь, как быстро координаты на военно-морском флоте определяются во время похода⁈ Я сам штурманом начинал, все тонкости знаю! Для этого на военных кораблях специальные приборы есть, торпеды и снаряды называются, больше ничего не надо! Вот с помощью них мигом координаты узнать можно! — сделал вид, что удивился я. Скучно и маетно мне, хочется развлечься — да это даже без штурмана можно сделать!

— Никак нет, не знаю… — штурман замялся и покраснел. Он опытный моряк и честно признался, что не знает.

— Ищешь мимо проходящий сухогруз, топишь его, а когда он начинает передавать сигнал «SOS» записываешь координаты! — выдал я бородатый анекдот из своего времени.

— Кхм! — штурман аж подавился от простоты решения вопроса и тут же со смехом ответил на шутку — так это же товарищ адмирал целая новая веха в штурманском искусстве! В учебники можно вписать! Определение координат по Жоховски! Хотя, как по мне дороговато выходит, так ни каких сухогрузов и торпед не напасёшься! Мы по старинке, сейчас всё будет!

Штурман выдал мне координаты, и я прикинул, что эскадра к проливу Дрейка подойдёт только ночью следующего дня. Тысяча миль вдоль побережья, это не шутка. Нам бы завтрашний день продержатся и пережить! Спать я пойду только тогда, когда точно буду уверен в том, что за нами никто не гонится! Придётся штурману и остальным вахтенным меня терпеть. Пройдём Горн, а там каких-то несчастных двадцать тысяч миль до родного Владивостока!

Утро я встретил с больной головой, злой и не выспавшийся. Мы шли вдоль побережья Аргентины, а невдалеке маячил лёгкий крейсер противника, который шёл параллельным курсом, впрочем, опасаясь подходить близко. Не удалось мне американцев обмануть, хотя догнать нас им будет уже трудно. Обманка сработала лишь частично, утром мы потеряли своё преимущество в скрытности передвижения и скорости. Мы едва плелись, вынужденно снижая ход из-за нескольких транспортов.

— Почему так медленно тащимся и так сильно растянулись⁈ — вызверился я на дежурном офицера своего штаба. За ночь колонна конвоя растянулась на несколько миль.

— Сухогруз «Микоян» доложил о неисправности машины. Может дать не больше десяти узлов! Капитан докладывает, что полный ход сможет дать не раньше, чем через пару часов — оперативно доложил мне офицер, который уже знал причину.

— Груз? — спросил я.

— Порожний, идёт в балласте! — и это офицер знал. Молодец! Надо взять его на заметку.

— Дай-ка мне капитана этого тормоза на связь! — потребовал я.

Скоро меня соединили с капитаном косячного сухогруза. Я взял трубку и оторвался за все свои ночные переживания.