Читаем Адмирал Ушаков. Письма, записки полностью

От 4 числа сего месяца получил я рапорт от господина вице-адмирала Карцева, что он с тремя линейными кораблями и одним фрегатом июня от 1 числа отправился из Портсмута и 4 числа сего месяца прибыл в Палермо благополучно. И как на эскадре, ему вверенной, от дальнего походу при употреблении всегда соленой провизии, не имея свежей, служители сделались больными скарбутной болезнью, потому и остановился он в Палермо, ожидая моего с эскадрою прибытия. С письма господина фельдмаршала и кавалера графа Суворова-Рымникского о потребных обстоятельствах, ко мне присланного, точную копию при сем препровождаю.

По сходству содержания письма господина фельдмаршала и кавалера графа Суворова-Рымникского послал я из эскадры, мне вверенной, господина вице-адмирала и кавалера Пустошкина с кораблями «Михаил», «Семион и Анна» и двумя авизами, тож из турецкой эскадры с одним кораблем и двумя фрегатами к Генуе для блокирования оной. А в сходство желания и требования неаполитанского величества в Неаполь посланы от меня три фрегата под командою флота капитана и кавалера Сорокина, те самые, с которых из Манфредонии высаженные в десант войска прошли в Неаполь и находятся во оном.

За сим откомандированием я с четырьмя линейными кораблями и двумя авизами, командующий турецкой эскадры с тремя линейными кораблями, одним фрегатом, одним корветом и одною кирлангичею, получа на эскадры, нам вверенные, в Мессине потребное количество морского провианта и поправя на кораблях и фрегатах потребные надобности, сего числа из Мессины отправились в Палермо сходно с желанием королевского неаполитанского величества и господина контр-адмирала лорда Нельсона для потребных советов и расположения о действиях. Оттоль сходно с желанием же его неаполитанского величества и для поправления служителей в здоровье эскадру господина вице-адмирала и кавалера Карцева препровожу я в Неаполь и действиями эскадры, мне вверенной, употреблю всевозможное старание выполнять высочайшие его императорского величества предписания сходно, какие случаи и обстоятельства окажутся, все то, что надобность и польза требовать будут неупустительно.

Господин вице-адмирал Карцов, между прочим, в рапорте своем объясняет: в июне месяце, когда он пришел с эскадрою в Гибралтар, [через] 18 часов после его прихода французский и гишпанский соединенные флоты из Средиземного моря чрез Гибралтарский пролив прошли в Кадикс.

Федор Ушаков


P. S. Отправляя сие письмо, сию минуту получил я из Палермо известие: французский и гишпанский флоты, прошедшие Гибралтар около 10 числа июля, прошли кап Финистерр, откуда были видны. В гишпанские порты пойдут или во французские, еще неизвестно, но за ними же не более как через два дня в погоню прошел и аглинский флот из Средиземного моря; виден был также с капа Финистерр; об оном сказывал мне аглинский офицер, сей же час прибывший сюда от лорда Нельсона, от которого получил я письмо. Через министерство аглинское прислано повеление принять от нас взятый нами от французов корабль «Леандр». Я ответствовал, что об оном от государя императора повеления я никакого не имею, и как скоро от его императорского величества получу повеление, оное исполню со всякой точностию, а между тем вскорости буду иметь удовольствие с лордом Нельсоном видеться самолично и засвидетельствовать ему мое почтение.

Я удивляюсь таковым бесстыдным требованиям противозаконных прав целого света. Французами оный корабль взят был боем, я его от французов взял также жестоким боем, он поставлен был в защищение острова Видо и, будучи под защитою крепостей и батарей, дрался до последней крайности, пока [не был] разбит и начал тонуть, тогда отведен он к берегу и поставлен на мель; мой корабль, против его бывший, также поврежден много, а потому достался он мне недешево, следовательно, по всем правам надлежал он мне, а фрегат «Брюно» о котором прежде вы мне писали, ветхий и стоит немного, следовательно, все труды мои пропадают напрасно. Я лучше другой заплаты доволен бы был, буде бы дали вместо него хотя фрегат турецкий по моему выбору, буде сие возможно. «Леандр» много превосходит всякого фрегата.

Федор Ушаков

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА АБУБЕКИР-ПАШЕ ОБ ОБСТАНОВКЕ И БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ В ИТАЛИИ


15 августа 1799 г.


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное