Адрес отправителя – ад

– Составили, – угрюмо пробормотал Олег. – На вид нормальная женщина, одинокая только и довольно нелюдимая.

– Угу, на учете в психдиспансере не состояла, иначе бы ей детей не доверили, так ведь?

– Да, здоровая была.

– Но разве здоровый человек может вот просто так за здорово живешь расстрелять в упор свою жертву?

– Расстрелять-то он может, – протянул Олег, – да не в нашем случае, потому что там охрана стояла вооруженная и шансов уйти живой у нее не было никаких.

– Вот! – обрадовалась Надежда. – И я об этом же. То есть что делал в этом случае инстинкт самосохранения, который присущ каждому нормальному человеку?

– Крепко спал, – отрезал Олег.

– Можно пренебречь инстинктом самосохранения, допустим, если очень ненавидишь свою жертву. Но в нашем случае этого не было, так как вы, я думаю, точно доказали, что Валерия Петровна не могла ненавидеть вашего директора, потому что никогда с ним не встречалась, то есть вообще никак не пересекалась.

– Да-да, конечно.

– Я вам больше скажу: я абсолютно уверена, что при вскрытии покойной Анищенко эксперты не нашли в ее организме ни малейшего следа наркотиков и вообще никаких лекарств!

– Точно. – В голосе Олега появились заинтересованные нотки.

– Ну, так можете вы мне определенно сказать, что же с ней произошло? Зачем она это сделала?

– Черт ее знает, – честно ответил Олег.

– Ну, тогда слушайте меня. Я нарочно начала издалека, чтобы подвести вас к одной мысли. Вы небось производили обыск в ее квартире на улице братьев Васильевых?

– Как вам сказать... официально обыск производила милиция, но мы там тоже побывали, так сказать, по негласному соглашению с милицией нам разрешили.

– И когда вы беседовали с ее окружением, вам никто не рассказывал, что Валерия Петровна интересовалась... ну, колдовством, белой магией... и так далее? Дома у нее вы никаких материалов не нашли?

– Вы знаете, – оживился Олег, – что-то такое было. Дома мы нашли книжки по трансакциональному анализу, что-то про карму... И сослуживцы ее говорили, что раньше она этим интересовалась, а в последнее время перестала упоминать. Она вообще в последнее время как-то от людей отдалилась, все одна да одна была. Там злые языки говорили, что это оттого, что она с директрисой интерната конфликтовала.

– Директриса, я думаю, тут ни при чем, – решительно заявила Надежда. – Так вот, слушайте. Занятия в интернате заканчиваются часа в два, стало быть, в три учителя уже свободны. У вас есть сведения, что Валерия Петровна делала с трех часов и до вечера? Когда она возвращалась домой, во сколько?

– Это трудно выяснить, потому что жила она одна, а соседи ведь не каждый день ее на лестнице встречали. По-разному она домой возвращалась, иногда в четыре часа дня, иногда – в семь вечера. А где она бывала – никто не знает.

– Так я вам могу сказать, где она бывала по понедельникам и вторникам. Она ходила на занятия к тибетскому магу Ранбану Самнину в Центре культуры и отдыха, который находится недалеко от вашего дома у «Московских Ворот».

– Точно?

– Абсолютно точно. И знаете что, Олег, давайте-ка постоим немножко, чтобы вы не отвлекались на вождение, и я вам все вкратце объясню.

Олег беспрекословно согласился, он вообще поглядывал на Надежду с уважением. Пристроил машину в небольшом тупичке, и Надежда коротко и сжато рассказала ему про трех типов, которых она видела в метро, про то, как подняла брошенный Валерией Петровной буклет и проследила ее до дома, а также про то, как она ходила узнавать насчет мага и что буклет оказался оплаченным пропуском на специальные занятия к тибетскому магу Ранбану, как его там дальше, язык сломаешь...

– И что это доказывает? – недоверчиво щурился Олег.

– Пока это мало что доказывает, – признала Надежда. – Видела их в метро одна я, то есть только я заметила, что с этими людьми что-то не так, и потом смогла связать их с убийствами. Теперь перехожу собственно к делу. Девушка в Центре отдыха посылала меня к какой-то Белле Александровне, сказала, что у нее списки групп и вообще весь учет. Я, разумеется, к ней не пошла и не пойду, потому что там стали бы меня спрашивать, кто такая моя приятельница, как ее фамилия. А если бы я назвала фамилию Анищенко, то, надо думать, недолго бы после этого прожила.

– Вы так считаете?

– Да, потому что в отличие от вас убеждена, что я права и у тибетского мага занятия не простые, дело там нечисто. Понимаю, что мои утверждения кажутся вам пока голословными, но вот если бы каким-то образом поинтересоваться этими списками... осторожненько так снять копии... так, чтобы никто ничего не заподозрил. Есть у вас, наверное, такие специалисты?

– Есть.

Надежда не видела в темноте лица Олега, но почувствовала, что он улыбается.

– И вот если бы в списке группы, которая занимается по понедельникам и вторникам с четырех до шести, обнаружились бы фамилии не только Анищенко, но и Локоткова, и Веретенникова, то вы бы согласились со мной, что дело нечисто?

– Да, пожалуй.

– Скажите, Олег, а что вы сами-то обо всем этом думаете?