Адриан

Именно Деметра и Кора присутствуют на древнейшем из сохранившихся изображений Элевсинских мистерий. Они были найдены под руинами так называемой «гробницы Триптолема» в Элевсине. Триптолем — юный царь Элевсина, которому Деметра дала зёрна пшеницы, и он первым трижды вспахал плугом поле и бросил в него семена. Поле дало богатый урожай, ибо оно было благословлено Деметрой, а Триптолем на чудо-колеснице, запряжённой крылатыми змеями, по повелению богини облетел всю землю и научил людей землепашеству.

Так вот, на изображении, датируемом приблизительно 440 годом до Р. Х., присутствует обнажённый юноша Триптолем в окружении обеих владычиц: Деметра, стоя к нему лицом, протягивает царскому сыну пшеничный колос, а Кора за спиной у юноши простирает руку над его головой. Жест благословляющий, и в то же время её ладонь как бы прикрывает пламя. Изображение передаёт очевидную суть обряда: богиня-мать дарует человеку то, что будет питать его тело, — хлебные зёрна, а дочь наделяет духовным огнём, пробуждающим душу[530].

И вот, наконец, 19 боэдромиона — «полный сбор». Процессия мистов собирается в Афинах на агоре у Пёстрого портика. Там иерофант и факелоносцы в последний раз предостерегают от участия в мистерии тех, у кого руки в крови, кто чужд праведной жизни и дурно говорит по-гречески. Адриан, разумеется, предостережение это в свой адрес не воспринял, и потому мы вместе с ним отправляемся в путь со всей процессией.

Процессия покидает Афины через Священные ворота и выходит на Священную же дорогу. Длина этой дороги до Элевсина — 22 километра, процессия одолевала её за три дня[531]. За это время совершались на стоянках положенные обряды, а мисты сберегали силы для священной ночи[532]

.

Процессия выглядела следующим образом: впереди шествовали два вестника в чёрных одеждах, за ними, тоже в чёрном, — верховные жрецы: иерофант, дадух и корик, далее — две жрицы с корзинами на головах. Чёрные одежды вестников, жрецов и жриц символизировали цвет разгневанной и скорбящей Деметры. За жрецами и жрицами несли деревянное изображение Иакха-Диониса, украшенное миртом. Далее шли собственно мисты, числом обычно до двух тысяч человек, порой и более. Среди них — наш герой, внешне ничем не отличимый и безоружный. Мы помним, что именно так описал Адриана его биограф Элий Спартиан, упоминая о его участии в Элевсинских таинствах[533].

Первые обрядовые действия происходили на мосту через солёные озёра Рэты. До Адриана здесь никакого моста не было, и путники-мисты встречались с первыми трудностями. В 112 году, будучи архонтом-эпонимом Афин, Адриан проявил заботу об участниках шествия к Элевсину. Его тщанием через Рэты был сооружён широкий каменный мост. Теперь, принимая участие в Элевсинских таинствах, уже император Адриан мог оценить правильность собственного деяния и его своевременность.

На мосту мистов встречала девушка, изображавшая ту самую служанку Ямбу-Баубо, некогда сумевшую фривольными речами и танцами развлечь погружённую в свою скорбь Деметру[534]. Считалось, что Ямбу на встречу мистов выслала сама богиня. Исполнительница роли вела себя в соответствии со своим мифическим прототипом, то есть была нарочито бесстыдна. Мисты у моста останавливались, нарушали молчание — от самого Пёстрого портика процессия двигалась в глубоком молчании. Теперь мисты пели песни и пили специальный напиток — кикеон. Это было вино, смешанное с поджаренной ячменной мукой и настоянное на мяте. По преданию, именно таким напитком угостили Деметру в жилище царя Элевсина Келея, когда она попросила вина.

Что же означала встреча Ямбой процессии мистов откровенно непристойной пляской? По мнению Дитера Лауэнштайна, «мистериальные действия Ямбы на мосту поясняет история о Геракле, бытовавшая в беотийской Феспии: „У Феспия было 50 дочерей, и с ними со всеми в одну и ту же ночь сочетался Геракл, со всеми, кроме одной, которая одна только не пожелала сойтись с ним. Разгневанный на неё Геракл наказал её тем, что осудил её на всю жизнь остаться девушкой и быть жрицей в его храме. Геракл выступает как божество; сорок девять дочерей Феспия — непосвящённое человечество. Мисты же искали близости девственной дщери, в итоге — близости Коры-Персефоны“»[535].

За мостом через первый проток Рэт процессия делала первую остановку. Здесь находился алтарь Зевса Мелихия (милостивого), подземного властелина. Об отличии Зевса Мелихия от Зевса Олимпийского нам сообщает наш старый знакомый Павсаний в «Описании Эллады»: «Олимпийский Зевс при свете дня держит неумолимые весы судьбы, он справедлив; подземный же Зевс способен оказать милость, умеет прощать, то есть преображать»[536]

. А вот что Павсаний говорит о царствовании этого Зевса: «Если перейти Кефисс (первый проток Рэт. — И. К.), то увидим древний жертвенник Зевса Милостивого. На нём Тесей получил от потомков Фатала очищение, после того как он среди других разбойников убил и своего родственника со стороны Питфея, Синиса»[537].