Адриан Моул: Дикие годы

Сегодня рухнула Нью-Йоркская Фондовая Биржа. Надеюсь, это не повлияет на процентные ставки Строительного Общества Маркет-Харборо.

Суббота, 16 ноября

Ответа от Б. нет.

Воскресенье, 17 ноября

Почему в этой стране почту не доставляют по воскресеньям? Сдается мне — из-за возражений правящей Церкви. Неужели духовество воображает, что Господу Богу не до фонаря, получают люди в воскресенье письма или нет?

Понедельник, 18 ноября

Второй доставкой. Открытка с виадуком в Холборне.

Дорогой Адриан,

Нет. Сохо — не опасное. Мне очень нравится Джейк Вестморлэнд. Когда приезжаешь в Лондон?

Много любви,

Бьянка

Вторник, 19 ноября

Отправил Бьянке открытку с Лестерской Часовой Башней.

Дорогая Бьянка,

По случаю, буду в Лондоне в следующий понедельник.

Не хочешь ли ты со мной отобедать? Пожалуйста, позвони или напиши в подтверждение.

С самыми теплыми пожеланиями,

Адриан

P.S. Я сбрил бороду. На мое решение повлияли телевизионные изображения Терри Уэйта[48].

Среда, 20 ноября

Пришла рождественская открытка от бабушки. В магазинах полно Санта-Клаусов, звонящих в колькольчики и путающихся под ногами у законных покупателей. Мамочка рассказала, что на службе заметила, как одна старушка умыкнула коробку шоколадного ассорти «Кэдбери». Я спросил, какие действия она предприняла. Она ответила:

— Повернулась и пошла в другую сторону.

Системы сигнализации раскупаются как оголтелые. Все хотят установить их до Рождества, когда дома наполнятся потребительскими товарами длительного пользования и игровыми приставками «Нинтендо».

Суббота, 23 ноября

Открытка от Бьянки со старым Хрустальным Дворцом[49].

Дорогой Адриан,

В понедельник я работаю. Начался сезон конторских вечеринок, но ты все равно приезжай. Я отпрошусь пораньше. С нетерпением жду встречи с тобой. Приходи прямо в «Дикари», Дин-стрит, в 2.30 дня.

С любовью,

Бьянка

Воскресенье, 24 ноября

Фредди Меркьюри умер от СПИДа. Времени на траур у меня не было, но я все равно поставил «Богемскую рапсодию» на проигрыватель — это одна из моих любимых пластинок.

Разложил на кровати весь свой гардероб (точнее сказать, содержимое

гардероба) и попытался решить, в чем поехать в Лондон. Я не хочу, чтобы ехидные жители метрополии опознали во мне провинциального отпускника. Остановился на черной рубашке, черных брюках и твидовом пиджаке из лавки утиля. Серые мокроступы без шнурков тоже подойдут. Поставил будильник на 8.30 утра. Сяду на поезд в 12.30.

Понедельник, 25 ноября

Сохо

Я влюблен в Бьянку Дартингтон. Безнадежно, беспомощно, безмозгло, блистательно, беспредельно.

Вторник, 26 ноября

Я по-прежнему здесь, в Сохо, в комнате Бьянки над «Кондитерской Бренды» на Олд-Комптон-стрит. Едва ли я видел свет дня с 3.30 пополудни понедельника.

Среда, 27 ноября

Стихотворение Бьянке Дартингтон:

Лицо светлее нежности,

А волосы чернее ночи,

И грация естественна —

В любви клянусь я очень.

Женись на мне и будь моей женой,

О принеси мне счастье, жизнь раздели со мной.

Четверг, 28 ноября

Позвонил матери и попросил отправить все мои книги на Олд-Комптон-стрит. Поставил ее в известность, что теперь живу в Лондоне с Бьянкой. Она попросила адрес, но я на такие уловки не поведусь. Повесил трубку.

Пятница, 29 ноября

Боже, я люблю ее! Я люблю ее! Люблю! Каждая минута, когда она не рядом, а работает в «Дикарях», для меня — пытка.

Вопрос : Почему же я не знал, что человеческое тело способно на такое утонченное наслаждение?

Ответ : Потому что, Моул, ты раньше не занимался любовью с Бьянкой Дартингтон — человеком, который любит тебя душой и телом.

Воскресенье, 30 ноября

И что я только нашел в Пандоре Брейтуэйт? Своевольная, высокомерная сучка, унижающая мужское достоинство. Кусок тошнотины по всем статьям. По сравнению с Бьянкой она — ничтожество, полное ничтожество. А что касается Леоноры Де-Витт, то я едва могу вспомнить ее лицо.

Я не хочу покидать эту комнату никогда. Я хочу прожить всю свою жизнь в этих четырех стенах (с периодическими выходами в ванную, которую нам приходится делить с огнеглотателем по имени Норман).

Стены здесь выкрашены в бледный голубовато-лиловый цвет, и Бьянка наклеила на потолок звезды и луны — они светятся в темноте. На стене между окон — плакат с мостом через Сиднейскую гавань. Здесь есть двуспальная кровать с индийским покрывалом, усыпанная подушками; комод, который Бьянка выкрасила в белый цвет; старое кресло, накрытое большой скатертью. Есть шаткий столик, наполовину позолоченный, и два сосновых стула. Вместо изголовья над кроватью на стене висит увеличенный фотопортрет Айзембара Кингдома Брунела[50], личного героя Бьянки.