Адриана. Наказание любовью (СИ)

Меня сопровождал Тед, хороший крепкий парень со спокойным и терпеливым характером, как раз то, что нужно для оруженосца погонщика. С Тедом мы были знакомы с раннего детства, если не сказать, что практически с рождения — он сын моей кормилицы и выходило, что и моим молочный брат. Он не был ловок в бою, как я, но верности в этом парне хоть отбавляй. Теду я мог доверить свою спину.

И вот началось! В небесах снова показались орлы. Самые большие белого цвета. Для них наш инженер Асмус приготовил особый сюрприз — многоствольные пушки, заряженные шрапнелью и сетями. Несколько птиц упали на подлете. Одна из них барахталась, истошно кричала, запутавшись в сетях и переломав крылья. Упали они относительно удачно, на скопление кустов, которые смягчили удар о землю. Погонщик птицы достал нож и пытался прорезать сеть. Но его успели перехватить наши пехотинцы. Легкая пехота надела шлемы и двинулась в атаку. В пехоте отца служили лучшие мастера палаша и мушкета. Среди них было несколько героических личностей, показавших себя не единожды в бою с врагом. Самым элитным и смертоносным отрядом считался отряд капитана Кардоса. Капитан лично отбирал для себя толковых бойцов. В рукопашном бою им не было равных. Они вырезали врага сотнями, но при этом потери в самом отряде, по сравнению с вражескими, всегда были относительно малы. Кардос практиковал один из видов древней рукопашной борьбы с говорящим названием “Танец смерти”. Меня самого учили этому “танцу” с восьми лет. Да и вообще, как полагается будущему правителю, я должен был хорошо владеть этим боевым искусством, шпагой, саблей, виртуозно скакать на коне и управлять ящером. Пострелять и помахать шпагой, а особенно прокатится на Задире — это всегда пожалуйста!

Пехота разделилась, и некоторые боевые группы умело заняли позиции между скоплениями валунов, таким образом скрываясь от обстрела и удерживая позиции. Конница терпеливо ждала своего часа в укрытиях на флангах.

Я сгорал от нетерпения, мне хотелось ринутся в бой, показать своему отцу и моим будущим подданным на что способен их будущий правитель. Но отец приказал ждать рядом с ним и с безопасного расстояния наблюдать за ходом битвы. Берт был невозмутим. К нему подбегали посыльные, и он раздавал им приказы.

— Не нужно подставлять свой зад под ядро пушки, сынок, для этого есть рядовые солдаты, готовые умереть за тебя. Жди, придет и твой черёд напиться кровью!

Я возмущался, но ждал, раз так приказал отец. Он всегда учил меня, как нужно приказывать, и как подчиняться. За любую вольность мог серьезно наказать.

Место битвы покрылось пороховыми облачками и телами убитых людей. Орлы нападали, хватали воинов когтями, поднимали в воздух и сбрасывали на землю с немалой высоты. Мой ящер Задира нетерпеливо перетаптывался с ноги на ногу. Ему хотелось побегать. Когда пехота опрокинула вражеские позиции, настал черёд конницы и ящеров.

— В атаку! — наконец, скомандовал берт и повёл погонщиков ящеров за собой.

Пришло время снимать сливки победы.

Задира рванул вперед так, что я и Тед еле удержались в седле. Мы быстро домчались до рядов отступающих врагов. Несколько человек в шлемах ринулись на меня и моего варана. Деваться им было некуда: убежать от варана невозможно — только сразиться и умереть. И мой питомец не подводил. Он вертел во все стороны мордой, хватал и рвал пехотинцев на куски. Я отстреливался от врагов из мушкетов и защищался саблей. Уязвимое место варана — это бока. Именно по бокам Задиры старались бить нападавшие.

Отец сражался неподалеку, как он был великолепен в бою. Головы врагов легко слетали с плеч от удара его легкой и острой как бритва сабли. Ворчун не отставал от своего великолепного хозяина-воина. Варан валил людей десятками, а отец виртуозно ему помогал. Кровавое и захватывающее дух зрелище. Его металлический нагрудник, шлем, да и вообще вся броня покрылась багровыми каплями крови.