Адская рулетка

Перво-наперво я позвонил домой и предупредил родителей, что остаюсь на дежурстве. Мамулька, само собой, заподозрила, что я вру, но пахан имел в своем кондуите все телефоны нашей лаборатории и через пять минут проверил, позвонил по городскому. Успокоившись, родители, должно быть, заснули довольные — все-таки сыну серьезное дело доверили! Алик мне оставил два бутерброда с финской колбасой, термосок с кофе, пачку «Мальборо» и какой-то трепаный детектив без начала и конца. Курить на установке запрещалось, да я и сам бы не стал — черт его знает, вдруг что-нибудь взорвется! — а бутерброды с кофе съел сразу же. Остался только детектив. Он оказался нудный, но на безрыбье и рак — рыба. Стал читать. Время ползло так медленно, так тошно — слов нет. Надоедливо гудели трансформаторы, моторчики насосов, тикали какие-то таймеры, внутри бокса чего-то булькало и хлюпало. Светился экран с цифрами, который забыл выключить Алик. В левом нижнем углу светились отдельно цифры 270.45 и еще четыре цифирки, которые все время менялись. Первые две не очень быстро, а вторые — очень. До меня дошло, что это — время в часах, минутах, секундах, десятых и сотых долях секунды. Должно быть, столько времени работала эта установка подряд, без выключений. Кроме цифр, обозначавших время, все остальные цифры стояли неподвижно и никак не менялись. Смотреть на них было скучно — это не «Рэмбо» по видику. Правда, на этом телевизоре была такая же рукоятка переключателя диапазонов, как на всех других. Против цифры «семь» на шкале переключателя клейкой лентой была приклеена бумажка, а на бумажке от руки написано фломастером. «Телекамера бокса». Что меня дернуло переключить эту ручку — черт его знает! Только я поставил переключатель на семерку. Теперь вместо цифр на экране в черно-белом изображении появился листок бумаги, исписанный неразборчивым почерком с закорючками и плюс к тому захватанный грязными пальцами. Один отпечаток был наиболее четкий, большой. Наверно, сыщики вроде Мегрэ или Пуаро были бы таким очень довольны. Ну а мне этот листок интересным не показался, потому что прочесть его я не мог. Тогда я решил переключить телевизор обратно, туда, где были цифры… Но тут раздался звонок по городскому.

— Альберт Семенович? — услышал я голос Сергеича и, как учил Алик, закрыв пасть ладошкой, прошамкал.

— Слушаю вас! Все параметры в норме, прироста не наблюдаю.

— А что это вы так хрипите?

— Простудился, Игорь Сергеич, горло болит…

— Н-ну да… — рассеянно пробормотал он. — Значит, не наблюдали… Ну ладно… А пора бы уже, пора… Под утро я еще вас побеспокою… До свидания.

Прав был Алик, только псих может из-за трех фраз в полвторого ночи звонить. Себя бы пожалел!

Повесив трубку, я хотел переключить телевизор на цифры, а затем и совсем его выключить. И надо же! Локтем за какой-то тумблер зацепил! Точно помню, что зацепил, а вот за который — не заметил! Экран-то я переключил, только гляжу, а на нем строчки одна за одной стираются и вместо них какие-то другие накатываются! И тут же внутри блоков машины что-то стало хрюкать, чирикать. В боксе тоже что-то забурлило… Ну, думаю, сейчас шарахнет! Залез под пульт

— там что-то вроде ниши для ног было, — сижу и дрожу. Минут десять сидел, потом вылез. Вроде все тихо. Машина успокоилась, хрюкать и чирикать перестала. Только теперь почему-то «консул» сам собой стал чего-то печатать. Длинный рулон вымотал! На экране цифры стоят ровненько и не стираются, вроде бы как и были, только теперь совсем другие. Я опять сел в кресло и посмотрел на пульт. «Надо бы, — думаю, — тумблерчик на место повернуть, чтоб завтра Сергеич или Алик не заметили. Черт его знает, что там от этого в боксе получилось! Может, гадость какая-нибудь». Стал я рассматривать тумблерчики и соображать, который же я повернул. Пригляделся, вижу: на панельке под телевизором шесть тумблеров в одну сторону наклонены, а седьмой, по левому краю, — в другую. Все наклонены на «вык», а он один — на «вкл». Стал я читать, что над этими тумблерчиками написано.