Адская рулетка

— А что же ты звонишь? — завопила она. — Как услышала звонок, у меня чуть сердце в пятки не ушло! Сейчас четвертый час утра! Даже пятый!

— Да я, мать, хотел сказать, что задержусь здесь еще дня на три…

— Что-о-о? — взвыла мамулька. — Какое они имеют право?! Задерживать несовершеннолетнего на работе! Для кого КЗоТ написан?! Ну, я им покажу! Я в ваш местком пойду, в ВЦСПС!

— Мамуля, я уже полтора месяца совершеннолетний! — напомнил я. — Меня уже в армию призывают… Все будет нормально, честное пионерское!

Мамулька всхлипнула, трубку взял пахан.

Что ты там выдумал? — сурово спросил он. — Мать ничего не понимает… Как это тебя три дня не будет дома?

— Пап, ты позвони Игорю Сергеевичу, он тебе все объяснит…

— А, это ваш руководитель группы? Куда ему позвонить?

— Он сейчас здесь, только я не знаю, откуда он говорил. Позвони ему вечером домой…

— Нет, ты что-то скрываешь! — вновь выхватила трубку мамулька. — Ты отравился? Заболел? Натворил что-нибудь? Ты не в милиции?!

— Нет! Нет! Нет! — заорал я раздраженно и повесил трубку. Зазвенел внутренний. Я думал, что это опять Игорь Сергеевич, а это был сам завлаб, доктор, друг моего пахана, Андрей Михалыч.

— Василий Васильевич? — Это он меня по отчеству назвал, Ну, дела!

— Я, Андрей Михайлович, — ответил я даже слишком важно.

— Задали вы нам работы, коллега! Вентиляция у вас работает?

— Работает, кажется.

— Есть хочется?

— Пока не очень.

— Часок-другой поголодаете? Медики уже на подходе, слесаря работают… Видите ли, здесь раньше была лаборатория по работе с высокотоксичными веществами. Ее оборудовали герметической дверью с электромеханическим приводом. Помещение перестроили, а проводку от привода двери только отключили, но не сняли. Рядом со старой проводкой сделали новую, к насосам установки Игоря Сергеевича. Когда установка стала работать в критическом режиме, где-то пробило изоляцию, питание от моторов пошло на привод двери и вас, извините, прихлопнуло… То есть, я хотел сказать, захлопнуло. Понятно?

— Ага, — вздохнул я.

За всеми этими разговорами я как-то отвлекся от бокса. Когда я туда поглядел, то увидел, что крышка люка уже не приоткрыта, а распахнута настежь, и из бокса торчит наружу грязная и окорябанная, как у алкаша, рука в белом рукаве. В трубке пищали короткие гудки, завлаб повесил ее. Хоть бы знать, где они там заседают? Я набрал сначала номера наших комнат на третьем этаже. Но там никого не было. Рука между тем отчетливо пошевелилась. Кто-то неуклюже заворочался в боксе. Потом послышался мощнейший храп. Таким храпунам мы в пионерлагере кеды на нос обували… Храп пилил мне по нервам. Вот гад! Неизвестно как пролез в бокс и еще храпит, сволочь! Оттуда, со стороны бокса, отчетливо веяло перегаром. Это же надо так нажраться! Может, какой-нибудь киповец или механик после бутылки решил в установке отдохнуть? А я тут трясусь и ломаю голову, как человек в боксе очутился! Мне даже смешно стало. «Может, директору звякнуть? — подумал я. — Вдруг они там все собрались?» И угадал!

— Вас слушают, — услышал я старорежимно-вежливый голос.

— Это кто? — спросил я.

— С вашего позволения, директор данного научно-исследовательского учреждения, академик Петров… С кем имею честь беседовать?

— Это я… Вася… из подвала, — заикнулся я. Первый раз с живым академиком — может и язык присохнуть.

— Значит, это и есть тот самый Лопухин? Я так понимаю?

— Ага, — подтвердил я, косясь на люк бокса, где по-прежнему ворочалось и храпело. — Товарищ академик, там храпит!

— Меня зовут Евгений Анатольевич, с вашего позволения… Так что у вас там храпит? Или, правильнее, кто у вас там храпит?

— Мужик храпит, пьяный…

— «Мужик» — это в смысле принадлежности к определенному полу или в смысле социального происхождения? Уточните, пожалуйста… И не волнуйтесь так!

— В смысле пола, — ответил я, — у него усы и длинные волосы!

— Странно, — сказал академик, — у моей жены есть оба этих признака, но я никогда не догадывался, что она — «мужик»… Ну да ладно! А из чего вы заключили, что он пьяный?

— По запаху…

— Вот это уже надежно… — согласился академик. — Ладно, уважаемый товарищ Вася из подвала, если некоторые наши соображения подтвердятся, я обещаю вам, что предложу именовать обнаруженный эффект вашим именем. Пока старайтесь не будить этого «мужика», как вы выражаетесь. А то еще…

— Он глаза открыл! — перебил я академика, глядя на экран. — Головой вертит! Приподнялся! Нет, опять улегся… Евгений Анатольевич, а откуда он взялся?

— Ну, в Бога вы, конечно, не верите? Так?

— Конечно, — хмыкнул я.

— А в чудеса?

— Тоже…

— А вот это зря. Только что вы стали свидетелем настоящего чуда…

— Уй! — вновь перебил я речугу академика. — Он ноги из люка высовывает… Он выле-за-а-а-ает!

Швырнув трубку на стол, я нырнул В промежуток меду блоками ЭВМ и залег там как партизан.

ПРИШЕЛЕЦ

Несколько минут я слышал только гудение телевизора и глухое отдаленное дыхание. Потом послышался гулкий и громкий кашель. Несколько раз шлепнули по линолеуму пятки. Потом со стола долетел писк трубки, кто говорил — было не разобрать, но слова слышались отчетливо: